Иногда же, раз в поколение, рождаются и такие домовые, которые выше остальных, словно берёза возвышающаяся над своими северными, карликовыми сёстрами. И пальцы у них длинные, гибкие, изящные. Даже волосы не лучатся в разные стороны, а с самого детства, как у почтенных старцев – тянутся к низу, к земле, откуда по поверьям и произошли домовые, и где они и хранят все свои знания.
Такие домовые, помимо прочего, отмеченные особым – земляным в юности и серебристым в старости – цветом волос, – становятся Писарями – хранителями истории домовых. К ним обращаются за советом и помощью, просят разрешить спорные вопросы и принять решение в тяжёлых ситуациях. И не было ни единого случая, да и не может такого случиться, когда бы Писарь отказал или сделал что-нибудь во зло.
Характеры у домовых абсолютно разные, но у всех есть несколько общих черт, которые никогда не меняются, всегда оставаясь основными и руководящими всеми поступками. Все домовые, даже такие хмурые, как Туч, обладают свободолюбивым нравом, отличаются добродушием и с рождения наделены такими важными чертами, как честность, взаимовыручка, искренность и невероятное трудолюбие. Если домовой увлекается чем-то, то увлекается не на шутку, а всерьёз. Всегда доводит дело до конца. Когда же влюбляется, то влюбляется по-настоящему и на всю жизнь. Никогда у них в жизни не бывает полумер.
Однако самой главной их чертой всегда была домовитость, разрешающая даже самый невероятный хлам (для нас с вами) нести в дом и преобразовывать его в такие полезные вещи, что они становятся совершенно незаменимыми в хозяйстве.
Мы отвлеклись, а тем временем, наши закадычные друзья, уже шли домой: усталые, грязные, но довольные проведённым днём. Они успели искупаться в тёплой реке вместе с рыбами, поваляться на солнце, наблюдая за летающими букашками и обежать наперегонки не один десяток холмов. Оба спешили, стараясь успеть до того, как солнце коснётся своим диском горизонта – время, когда они уже должны быть дома и готовиться к ужину.
– Знаешь, Иголка, я уже чувствую, как нам с тобой влетит.
– Влетит? За что? – удивилась Иголка. Хоть она и торопилась вслед за Тучем, то и дело переходившим на лёгкий бег, а не забывала рассматривать окрестности в поисках недостающих синих цветков для венка.
– За то, что мы опять с тобой опоздаем, – скорее пробурчал, чем проговорил Туч, разукрасив лоб привычным хмурым узором.
– Ой, да не влетит. Вон, посмотри, солнце ещё в целом пальце от горизонта! А идти нам осталось совсем немного, несколько холмов.
