– Костёр уже разгорается! – крикнул Ясень, подбрасывая трескучие, отсыревшие дрова в топку, давая разыграться горячему пламени в полную силу.
– Капитан, мы поднесём вас поближе к костру, чтобы вы отогрелись.
– Хххорррошо, – стуча зубами грохнул Капитан. Он не жаловался, привыкший к дальним приключениям характер и воля его были несгибаемы. Однако прохудившаяся бумажная одежда, давала о себе знать.
Толсторук схватил корзину и поставил её рядом с костром. Быстро разгоравшееся пламя уже просушило землю вокруг, отогнало сжавшийся туман и принялось теплом обхаживать вывешенные одеяла и ласкать рюкзак, в котором, как в печи, отогревался Капитан.
Путники принялись за вовремя поспевший согревающий чай. Капитан пил аккуратно, и немного: всё таки, хоть он и не хотел пока в этом признаваться, но организм его ослаб – размок из-за небывалой непогоды и лишняя влага скорее навредила бы ему. Зато подогретые печённые кабачки ел с аппетитом. В этот момент с леса подуло неизвестно как взявшимся ветерком.
И тут, когда Капитан взял добавку, ведь привала они не планировали до самого вечера, лишь перекусить в обед бутербродами, поэтому подкрепиться нужно было как следует, послышались чьи-то шаги и шорох с опушки леса. Увидеть, что там не представлялось возможным. Хоть туман уже начинал рассеиваться, а около костра его и вовсе не было, но по-прежнему молочной пеленой он закрывал обзор, окружив со всех сторон лагерь. Домовые насторожились. Насторожился и Капитан, хотя он знал, что в лесу не водилось никаких хищников, но….
Торопливые, суетливые звуки то приближались, то отдалялись. Наконец всё стихло. Ветер угас. Домовые какое-то время прислушивались, шум не возобновлялся. Уже было успокоившись они принялись за окончание завтрака, как вновь послышался глухой треск ломающихся веток, мягкие отзвуки ног, обутых в лапти, а за ними крик:
– Па-а-ап! Па-а-а-ап!
Ясень выронил тарелку с недоеденными кабачками. Это кричал Туч.
Проснувшись утром, от того же зябкого и мокрого чувства, Тучка попытался развести костёр, чтобы отогреться, но, в отличие от взрослых, он не предусмотрел защиты огнива и оно отсырело. Распухшее и отяжелевшее от влаги одеяло не помещалось обратно в рюкзак, а окоченевшие руки совсем не слушались. Холодный завтрак не помог отогреться, да и зубы больше стучали сами по себе, чем попадали на еду.
Туч замёрз очень сильно. Обжав сам себя руками, он начал всматриваться в ту сторону, как ему казалось, в какой остановился отряд. И вдруг, совершенно ужасная мысль пронеслась у него в голове: а что если отряд уйдёт прямо сейчас, когда туман, а он этого не заметит и останется один?!
