– Ага, – всхлипывает теперь уже Линда, – конечно, гадкому андроиду некуда деваться, кроме как к эмоционально ущербному астронавту, тем более тот давно клинья подбивает.
– Ой, прости меня, Линда, я не хотела ничего такого сказать. Ну прости меня, ты права, конечно, тебе-то гораздо сложнее психологически, свои душевные проблемы, и ты держишься, а я вот срываюсь, да ещё на тебя.
– Душевные? А ты уверена, что у меня есть душа?
– Ну, если ты так ставишь вопрос… То, конечно, разумеется, само собой, на сто процентов, настолько же, насколько уверена, что она есть у меня! То есть – нет, не уверена!
– Что?! Ах ты, скверная сестричка! Как ты можешь шутить в такой момент!
– Ну, почему – шутить… Нет-нет, я шучу, конечно, но в каждой шутке, как говорится… Нет, я понимаю, что ты хочешь сказать. Вдруг тебя сделали, а Бога в известность не поставили, или Он Сам побрезговал давать душу андроиду, пусть тот и ощущает себя человеком. Но если ты начнёшь так сомневаться, то и я могу. – Линда в молчаливом изумлении поднимает брови. – То есть, я всегда как-то чувствовала, что у меня есть душа, – объясняет Ширли. – А тут, на Луне, как-то так пусто… Коридоры эти… Лес фальшивый… Кристаллы эти молчат и смотрят, насквозь просвечивают… В общем, я уже ни в чём не уверена. Вдруг они у меня вместе с памятью и душу вынули и тебе пересадили? Или не они, а она сама как-то. Недаром дикари боялись фотографироваться, опасаясь, что фотоаппарат вместе с изображением и душу украдёт. А ты ещё и помнишь всё наше прошлое лучше, чем я сама!
Теперь рыдают обе.
– Послушай, – первой приходит в себя Ширли. На ней в самом деле ответственность, она не может отвести много времени на нервную разрядку. – А этот куда делся?
– Выскочил из студии, как только мы стали разводить сырость. Наверное, астронавтов не учат утешать плачущих девушек.
– Ты хочешь сказать, я начала разводить сырость. Ты-то только потом присоединилась. За что тебе большое человеческое спасибо. А он, по-моему, исчез ещё до сырости. И, да, астронавтам психологии не преподают, скорее всего, но он мог бы и сам научиться.
– Где, на Луне? Ха-ха. Не смешно, – Линда, как обычно, слегка защищает Сина.
– Ты ещё скажи, что он выскочил раньше, потому что увидел, к чему идёт.
– Ага, ему по радио селениты подсказали. Они же умные, как сто китайцев, – вдруг присоединяется к перемыванию косточек отсутствующего астронавта Линда.
– Вот-вот. К ним-то он и побежал, – воодушевляется Ширли. – И не совета спрашивать, как нашу истерику успокоить, а чтобы им срочно посоветовать не отрицать, что это именно они нас на Землю не пускают клип репетировать и снимать, только так, развеяться, знакомых навестить, чтобы все не думали, что мы пропали куда-то, и нам самим не казалось, что мы тюремные артисты. Потому что если мы там и проболтаемся про Луну, никто не поверит. Подумают, розыгрыш, и притом глупый. Так что это безопасно. А от начатого номера убегать мы не будем. Даже не потому, что жалко потраченного времени и нервов. А потому, что если с этого начать – бросать, когда не идёт – то и дальше ничего хорошего не получится.
