– Слушаю! – бросил раздражённо кардинал.
Вызов отвлёк его от очень важного занятия. Он собирался обратиться с молитвой к великомученицам, заточённым в застенках второго яруса. Дабы крепились они душой и утвердились в вере, что страдания их не напрасны.
– Прошу прощения, Ваше преосвященство! – тайный викарий почтённо склонил голову. – Но у меня сообщение, не требующее никаких отлагательств.
– Говори, – разрешил ему Клорад.
Он узнал Гавриила, апостола седьмой группы «чистильщиков», отпрыска своего семени. Преданного служителя новой веры и владельца незаурядных талантов, среди которых дознание, отречённых от лона святой церкви, с применением стандартных методов было отмечено особой строкой в личном деле.
– Меня беспокоит брат мой во христе Пётр, отпрыск святого семени кардинала Аттикуса. Его способности адекватно воспринимать новую информацию ставит под сомнение необходимость включения в почётный отряд «чистильщиков душ».
– Есть ещё что-нибудь, кроме этого недостатка?
– Нет, Ваше преосвященство.
– После завершения обряда очищения отправь его в окружной отдел управления веры. Необходимое распоряжение я вышлю.
– Да, Ваше преосвященство, – апостол с преданностью цепного пса уставился на кардинала.
– Твои успехи на поприще тайного викария радуют меня, Гавриил! – похвалил его Клорад. – Я давно подумывал о том, чтобы назначить тебя старшим апостолом корпуса. Служи ревностно, не жалея сил ни душевных, ни плотских, и зачтётся тебе по заслугам.
– Во имя святой веры! – воскликнул Гавриил, выбросив перед собой правую руку в приветственном жесте.
Кардинал свернул изображение. Это был не первый тревожный сигнал об отпрысках Аттикуса. В последнее пятидесятилетие заявления от апостолов других групп относительно упомянутых чад заметно увеличилось. Похоже, «благородный» кардинал не внял словам разума, лившимся из уст Его преосвященства.
– Что ж! – сказал он сам себе. – Все мы дети Божии и не застрахованы от наветов Лукавого. Придётся с ним поговорить на другом языке.
Он вернулся к делам. Игуменья третьей ступени посвящения как раз закончила наполнять большой серебряный сосуд слезами узниц, демонстрируя похвальное служебное рвение во имя блага святой церкви. По всему второму ярусу, представлявшему из себя огромный светлый зал не менее двух тысяч квадратных метров, были расставлены особые ложа, к которым были крепко пристёгнуты «падшие ангелы», девушки-послушницы по тем или иным причинам не угодившие кардиналу Клораду. Кто-то из них имел строптивый характер, не позволявший своей владелице с покорностью принять новое положение вещей, по которым она становилась, отныне и навсегда, приобретением кардинала. Кто-то «отслужил» свой срок, не имея возможности произвести на свет здоровое потомство. Кто-то чересчур быстро потерял свою красоту и увял, не вызывая желания Его преосвященства. Находились и такие, которые своими лживыми речами обращались к другим послушницам, подрывая их веру в святую избранность ради великого будущего новой церкви. Неважно, по каким причинам девушки попали в застенки «последнего пристанища», ибо сейчас они отдавали свой последний долг вере, став источником сырья для производства «ангельских слёз».
