Равенна цокнула языком.
Она не знала, что делать дальше.
Почему Лит вообще так сильно взъелся на нее? У них в Церворуме ничего не знают о правилах поведения во дворце? Или о дружбе вне организации? Черт побери, да ее отношения с Оттоном могут даже сыграть на руку… Но, подумав об этом, она тут же скривилась. Эта мысль была ей противна.
Если этой ночью она и вправду камлала, то те камеры в подземелье дворца очень… странные и подозрительные. Если в замке и существует какая-то шаманская охрана, то князь должен ей доверять. А если доверяет, то зачем изолировать своих же гвардейцев в зеркальных камерах? Нет, здесь было что-то другое…
Равенна все пыталась понять, зачем князю держать около двух десятков шаманов у себя в погребе, но ответ так и не пришел в голову. Равенна откинулась на сырую стенку и шумно выдохнула.
Как она вообще здесь оказалась?
Не подними она тогда ту листовку, не заговори с Литом, не укради перстень и не продолжая цеплять на себя все загадки шаманской жизни, скорее всего, она бы даже не узнала, что является шаманом. Просто… вышла бы замуж за Оттона и была бы, наверное, счастлива… Но все пошло не так, под откос.
Что она может теперь? Сидеть и винить себя в слишком поспешных, романтичных и необдуманных решениях? Да, затесаться в подпольную организацию, будучи человеком – верх нерациональности и глупости.
Но она не человек. Эта мысль теперь четко выжигалась у нее в голове.
«Я – шаман»
«А стенки не зеркальные»
Равенна усмехнулась. Делать все равно нечего. Как раз пора пошататься по запретным для нее закуткам этого места.
Элен с Энтони добрались до поселения к полудню. Пока они ехали, солнце палило нещадно, несмотря на позднюю осень. Нескончаемая пыль и избыток масла в лепешках требовали воды, и оба то и дело прикладывались к бутылке, в которой уже оставалось слишком мало жидкости. Элен терпела с достоинством, уверяя себя, что все это не напрасно. Но когда они подъехали к месту, указанному на карте, она чуть не взревела от досады.
Поселение будто бы покинули. И сделали это давно. Пятиугольные деревянные домики были заброшены, древесина прогнила, окна были выбиты, двери кое-где распахнуты настежь. Запыленные улицы были пусты, только лишь лишайники и редкие деревца пробивались в земле. Даже огромные хищные птицы, казалось, не замечали этого места, пролетая мимо на своих мощных крыльях.
– Может, это не то село? – задался вопросом Энтони.
Элен пнула упавшую когда-то металлическую табличку с надписью: «Кобер».
