– Понятно.
– Из основных правил вроде все… Думаю, говорить о том, что не стоит болтать о загадочной шаманской группировке, частью которой ты стала, не приходится. – девушка закатила глаза. – Сейчас тебя прикрепят к одному из кураторов, который будет давать тебе задания. Сначала они будут бытовыми, потом усложняться, а после тебя переведут в следующую группку. Если, конечно, заслужишь… Вот мы и пришли.
– Заброшенная текстильная фабрика? – Равенна скептически выгнула бровь.
– Не такая уж она и заброшенная, идем.
Основной зал, конечно же, пустовал. Валялись сломанные, заржавевшие от сырости станки. Повсюду были разбросаны осколки стеклянных бутылок, окурки, мусор, матрасы… В-общем, достояние былой ночлежки. Окна в большинстве своем были разбиты, солнечные лучи освещали толстый слой пыли на полу, на котором, в прочем, было достаточно следов обуви. Разглядывая все это и проходя мимо, девушка и не заметила, как к ним приближался большой грозный пес.
Девушка с детства до ужаса боялась различной живности, будь то маленькие юркие стрекозы или красивые статные лошади. Но со временем и взрослением, конечно, не без помощи родителей, она научилась справляться со своими неоправданными страхами, но собаки для нее выделялись в отдельную категорию.
Однажды они с матерью возвращались после какого-то светского приема. Шли они по светлым улицам их защищенного безопасного поселка. Маленькая Рав увлеченно рассказывала своей маме, как весело было с сыном кухарки, что он научил ее играть в карты, которые вытащил у хозяйского конюха, и что это все было очень захватывающе. Ее мама простодушно смеялась на рассказы дочери и даже ни словом не обмолвилась обо всех тех рамках приличия, которые переступила Равенна в тот вечер. Она была рада, что ее дочь не растет «золотым» ребенком, как другие ее соратники, и свободна от тех мнимых обязательств, которые может навешать ей общество.
И вдруг, во время этой милой беседы из кустов прямо перед ними выскочила свора собак. Девочка, что итак жутко боялась животных, напугалась до смерти. Вокруг нее мелькали казавшиеся огромными хвосты, лапы, пасти и глаза. Стоял жуткий лай. Одна из шавок ухватилась за маленькую ножку Равенны, но Пелагея действовала быстро, и большого урона она нанести не успела. С тех пор у девушки остался шрам от зубов той собаки и панический страх перед этими животными.
И теперь на какой-то заброшенной фабрике, черт знает насколько отдаленной от ее дома, перед ней стоял один из их представителей. Равенна встала как вкопанная, не в силах сказать что-то отдаляющемуся от нее Литу.
