Что ответить чудаку я не нашелся, поэтому просто промолчал.
– Ты знаешь, как Бог осознал себя? – неожиданно перевел разговор старец.
– После того, как произнес слово Бог, – ответил я.
– А что произошло потом? – спросил он.
Я задумался.
– Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человечества. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его, – продолжил старик.
– Об этом же говорила мне Ольга, только другими словами и с другими акцентами, – подумал я, и спросил у старца – а что произойдет, если свет людей погаснет, точнее, будет направлен не на Бога?
– Вот тогда все сгорит в огне потребления? – ответил он.
– Что это означает на практике? – уточнил я.
– Скажу тебе без теософской шелухи. Когда в людях погаснет божественный свет, точнее не погаснет, а будет заменен, точнее, вытеснен другой субстанцией, я называю ее огнем потребления, произойдет конечная деградация, катастрофа или крах духа, а после – великая перезагрузка. За всю историю такое происходило уже несколько раз, как на локальном уровне, так и глобальном. Например, Содом и Гоморра, Великий потоп, – пояснил человек.
– А зачем это Богу? – спросил я.
– Бог здесь ни при чем, здесь все зависит исключительно от людей, поскольку Бог – это направленный на него свет человека.
– Хорошо, а в чем интерес корпорации «АйДи», которая делает все, чтобы перенаправить свет человека на свой контент? – спросил я.
– Когда божественный свет в человечестве прекратиться и начнется перезагрузка – Бог исчезнет, точнее, станет этим процессом. Сколько это продлиться – не знает никто, ибо время относительно. Возможно, вечность. Ради этого момента и работает вся корпоративная машина «АйДи», поскольку в процессе перезагрузки воцариться тьма, – пояснил он.
– Но в случае с Великим потопом тьма была недолгой? – спросил я.
– С чего ты взял? – уточнил старик.
На наше общение обратили внимание два легионера, которые стояли у правого входа на станцию метрополитена, после чего резко направились в нашу сторону. Подходя к нам, они выставили перед собой большие прямоугольные скутумы, на которых позолоченной краской на синем фоне были нарисованы крылья и копья. Я развернулся к ним, вытянул свое удостоверение, и назвался бафометовым клерком департамента антиконтента. Но это не помогло. Воины, не тронув старца, стали оттеснять меня подальше от него.
– В чем дело? – пытался сопротивляться я.
– Говорить с первым сотником запрещено, – сказал один из воинов.
