Законы амазонок. Часть 2 | страница 31
Что я скажу если он заметит, что я увязалась за ним? На мне узкие штаны с низкой посадкой, они едва держатся на косточках и немного укороченные снизу. Это хорошо, я невысокая, в них мои ноги не цепляются за край. Топ узкий, без бретелей. В таком удобно тренироваться. Надеюсь мы идем в тренировочный зал, в таком виде я с легкостью сделаю вид, что решила отработать слабый удар левой.
И мы идем в тренировочный зал. Он принимается с неистовой злостью молотить по груше, а я… Вначале неуклюже ищу себе место, но потом улавливаю его растерянность от того, что мы одни. Вот так новость! Не могу поверить, что можно смутить Рейнса, а уж то что я могу стать причиной этого смятения и вовсе не укладывается в голове. Он растерялся, когда я заметила его реакцию на нас с Лоренсом.
Я улыбаюсь и приказываю себе быть смелой. Усаживаюсь на мат посреди зала, упираю руки на торчащие колени и наглым образом приковываю Рейнса взглядом к боксерской груше. Он старается делать вид, что ему все равно, но оглядывается, раздраженный тем, что мы поменялись местами в наших запутанных взаимоотношениях.
– Что? ― раскинув в стороны руки, спрашивает он.
– Удар справа слабый.
Это чистая правда, но звучит как издевка и от этого разговор нравится мне еще больше.
– Что? Кто тебе сказал, что ты вправе раздавать мне советы?
– А это не совет. Это замечание. Прими к сведению, командир Даниэль Рейнс. Нам скоро в бой. Раз уж я волей-неволей здесь, мне не нужны среди союзников слабаки.
Он ошеломленно вскидывает брови. Эмоции возмущения захлестывают настолько, что вместо оправданий он издает неразборчивые звуки, напоминающие чихание кота.
– Что? Не привык быть снизу?
В голове эта метафора показалась ироничной, но, когда слова прозвучали, смущение завязало крепкий узел внизу живота. Он прыскает насмешкой, это раздражает. Делает несколько резких шагов вперед. Первое желание – отскочить подальше, чтобы он меня не зацепил, но потом я вспоминаю, что роль задиры сейчас у меня, встаю на ноги и подражая его наглой походке делаю столько же шагов по направлению к нему.
– Красный – цвет смелости, ― констатирует Рейнс с полным знанием дела. ― Надеюсь ты не возомнила себе, что, покрасив волосы эта черта стала присущей тебе? ― В груди остро колит обида. Как ему удается каждый раз точно попадать в мои слабые места? ― Ты слишком трусливая, чтобы признаться, зачем на самом деле притащилась за мной.
– Да ладно. С чего вдруг такая уверенность?