Обойдя уазик, я увидел Фехта и валяющегося рядом с ним колдуна. Живой, вроде… Неподалеку лежало еще два тела. А вот эти – явные жмурики. Уделал их Леха. В Фехте я, собственно и не сомневался.
Добежав до пулеметчика, я без слов подхватил еле живого Кельта. Еле, но все-таки живого! Мы дотащили колдуна до машины и аккуратно положили его на заднее сидение. Все, можно ехать…
Блин, рюкзак!
Я побежал за рюкзаком, не переставая наблюдать за воротами. Где-то вдалеке Города показались машины…
Схватив рюкзак, я пулей добрался до уазика и сел на переднее сидение – рядом с водительским. Фехт завел двигатель – благо, что ключи остались в замке зажигания –, и резко тронувшись мы помчались прочь от городских ворот…
Мы ехали уже больше часа. Делая огромный крюк, запутывая следы, Фехт сначала рванул в сторону Терновой топи. Теперь мы развернулись обратно, тщательно забирая вправо. В Клыки.
Я открыл бардачок.
Грязная тряпка, журнал на манер «плэйбоя», тюбик герметика, кассеты…
О, вот от музыки я сейчас не откажусь – тишина уже прилично на нервы давит.
Я взял первую попавшуюся кассету без коробочки и воткнул в магнитолу. Спустя пару секунд заиграла тяжелая, мелодичная музыка. Ни фига себе! Это ж «Chidren of Bodom»!
Another night; another demise:
Cadaverous wind blowing cold as ice
I`ll let the wind blow out the light cause it gets more painful
Everytime I die…
Быстрые соло партии перетекали в агрессивный и уверенно-жесткий ритм. Дэт-вокал ревел словно бушующий зверь. Изумительная музыка…
Дослушав песню до конца, я вставил в магнитолу другую кассету. Так, а это у нас кто?..
World without end
cherish the lissome wants of pernicious evil
dusk in her eyes
torn bloody weeping skies
darkness will hasten to devour
and the weak will flee or die
Ухты! Крэдлы! Тысяча девятьсот девяносто четвёртый год… Зашибись, может хоть немного расслаблюсь. После укола обезболивающего, руку немного отпустило, но перевязочный бинт продолжал пропитываться кровью и меня клонило в сон. Интересно, это от потери крови или побочные действия препарата? Впрочем, какая разница?..
Мои веки отяжелели, и я перестал бороться с наваждением, засыпая под мрачные, местами готические, жесткие, агрессивные рифы британцев…
The Liliot suckle on Her fruitful breasts
And yield the swords that sever and stain…
Боль в левой руке. Даже не в руке, а в плече.
Я открыл глаза. Вечер. Дождь моросит. Дома какие-то… Похоже на деревню…
Ну и куда мы приехали? И зачем мы остановились? Бензин закончился? Или нас накрыли? А где вообще все? И почему рука болит? А…
