Она приблизилась ко мне, держа в руках камень. В глазах у нее застыли слезы.
– С тобой все в порядке? – вскочил я, забыв про боль. И все же это была девушка, настоящая девушка с огромными ресницами, бросающими тень на горящие глаза. Мультяшка смотрела на меня и на ее лбу собрались морщинки. Она поднесла к лицу тонкое белое запястье и вытерла пот со лба.
Внутри что-то оборвалось, заклокотало. Я попробовал, что-то сказать, но воздуха не хватило. Я беспомощно открыл рот. Но звук не получался.
Тут я вспомнил, что я в одних трусах. Застиранные штаны висели на кусте ирги.
– Если ты на меня нападешь, я ударю, – предупредила она. Голос оказался глубокий. Он звучал, словно откуда-то сверху и падал, разбиваясь о землю, тысячами переливов бархатных. Каждый звук с ее уст хотелось щупать и трогать.
– Слушай, ведь это… ты вышла из лесу с камнем, – сказал, я. Это не мой голос. Это голос какого-то пропитого бездомного.
Девушка мрачно смотрела, пока я одевал еще влажные, но чистые штаны. Я не мог попасть в штанину, и наконец, раздался треск. Брюки разошлись по шву. Я не подал виду и водрузил остатки материи на зад. После чего я взглянул на нее. Пожалуй, если она убежит, то преследовать ее не стану.
– Присаживайся, – сказал я. – Откуда ты?
Мультяшка молчала. Она не собиралась садиться. Кузнечик задавал жару, словно пытался пустить романтический музыкальный фон. Тогда я опустился вниз и присел. Затем взглянул на нее искоса. Нет, определенно в ней что-то есть. Что-то страшное.
– Я думал в кустах ропт, – продолжил я. – Сегодня меня, итак, чуть не сожрали.
– Ропт? – спросила она и осторожно, оглянулась по сторонам.
– Здесь их нет, – я почесал ухо.
– Я видела, как один ушел на юг со стороны горы.
– Я тоже его видел.
Девушка опустила руку с камнем и взглянула вдаль. Она сложила губы гармошкой.
– А вдруг он вернется?
– Ну, что же, – я драматично вскинул руки и улыбнулся. – Тогда нам не повезет.
Девушка смотрела на меня словно на редкий музейный экземпляр. Глаза ее сверкали огоньком жизни. Моя нервозность вдруг куда-то сошла и на место запуганной травоядной твари начал приходить умудренный жизнью следопыт и хищник.
– Угощайся, – я протянул окунька.
Мультяшка улыбнулась, сквозь слезу. Тонкие бледные губы растянулись с хитринкой.
– Спасибо, – осторожно протянув руку, она взяла рыбу. – Ой, она сырая.
Девушка аккуратно присела на корточки, очертив изгибы своих бедер.
– Я как раз собирался разжечь костер, – сказал я извиняющимся тоном. Когда я встал, чтобы собрать ветки, то заметил, что девушка старается на меня не смотреть и закусывает нервно губу.
