Парень переводит взгляд на следующую череду находок и заприметил там короткие клинки, похожие на уродливые тесаки из плохого железа. Странные убогие щиты и посохи с головами гоблинойдов. Тут же стало понятно, какому народу посвящена череда этих находок.
Азариэль проходя всё дальше, видит ещё ряд странных предметов. Там, на красном сукне, лежали странные копья, с неровным древком и широким листовидным наконечником. Там валяется пара головных уборов, похожих на открытые изощрённые шлемы с короткими перьями. Лежит так же и несколько огромных кабаньих клыков, принадлежавших к семейству щитоспинов. Коллекция предметов снежных гоблинов с Солстхейма была не столь велика.
Парень, сохраняя бесшумность и абсолютное безмолвие, пробегает возле всех полок и видит ещё несколько малых народностей Тамриэля, среди которых не было ничего такого, чтобы было бы достойно сиюминутного внимания ночного воришки, укрывшегося за пеленой магии зелья. Он понял, что тут делать нечего и решил подняться на третий этаж, где и надеялся найти таинственный реликт.
Поднимаясь по лестнице, он услышал, как идут и ему на встречу. Было слишком поздно, когда торс стражника упёрся в невидимое тело вора. Удивление, обескураженность и тревога взяли душу стражника, и он тут же приготовился поднять уже тревогу.
Азариэль мгновенно взял его за место у уха и приложил об стену. Раздался смачный и одновременно глухой звук удара, после которого последовало лёгкое стенание. Высшему эльфу пришлось придержать стражника, что бы его падение ни разнеслось эхом по всему музею.
После того, как охранник «прилёг», парню пришлось выпить ещё один флакончик удивительного зелья, которое сделало его подобно призраку, чьи очертания может уловить лишь глаз, смотрящий в тепловых спектрах.
На третьем этаже были собраны самые уникальные предметы из всей коллекции, которые только смог собрать в своих путешествиях торговец. На самом верху находится апофеоз его коллекций, в виде нескольких механических пауков, собранных гномами-мастерами. Есть стойки с древним и зачарованным оружием, которое так и манило своей эпохальной значимостью, пропитанное нитями той истории, в параллели которой оно существовало. Манекены с полностью собранными комплектами древней брони, которая в свою очередь поведала за свою жизнь на много больше, чем её многочисленные владельцы.
Но это было ещё не всё великолепие, найденное в древних криптах и могилах разных народов. По стенам были развешаны десятки старейших гобеленов, на которых рисуются сцены важнейших событий и расставлены на полках предметы роскоши, что так и манили своим великолепием, увековеченном в бронзе, серебре, золоте и драгоценных каменьев.
