Временами мама брала Степку с собой на работу. Посадив его в углу медблока, она шла работать, изредка поглядывая на сына. Его знал весь медицинский персонал. В свободное время медсестры и санитары рассказывали ему про разные медицинские инструменты. Степка уже знал, как пользоваться бинтом и жгутом, а с одним из докторов он договорился, что он научит его ставить укол. Все это так нравилось мальчугану, которому не было и пяти циклов, что он навсегда решил – когда вырастет, станет врачом. Как мама или тот дядя, который работает с ней в бригаде.
В отделении, где работала Степина мама, лечили всяких бродяг и «потеряшек». Зачастую, они блуждали по коридорам, забыв номер своего этажа и ячейки. Это были люди без памяти и личности, найденные случайными прохожими. У каждого из них своя история и своя боль. Обычно, пациентов забирали родственники или друзья. Но те, от кого все поспешили отвернуться, могли рассчитывать только на помощь Степкиной мамы. На нее могли надеяться те, кому надеяться уже было не на кого.
@@@
Однажды вечером, когда Степка встретил маму с работы, а теперь сидел у нее на коленях и рассказывал, что сегодня пытался сам почитать, в дверь нетерпеливо постучали. Мама отправила мальчугана на кушетку, вручила тюбик с концентратом и побежала открывать. За вентиль она взялась дрожащими руками.
За порогом стояло трое. Их темные большие фигуры отбрасывали длинные тени на пол ячейки. Одного из них Степа знал – это был главный врач маминого медблока. Он всегда ходил очень важно и осанисто. Двое других были в страшных масках с длинными хоботами. Степка поежился. Они выглядели страшно.
– Мария Александровна, только что обнаружили каких-то несчастных. Группа довольно большая: женщины с детьми, да старики, по большей части. У всех кожные нарывы и что-то с глазами. На раздражители не реагируют, бормочут нечто невразумительное. Я такого еще не видел. Вы обязаны помочь.
Мама повернулась и посмотрела на Степку грустными-грустными глазами.
– Мы Вам выдадим дополнительный паек. Партия будет Вами гордиться! – вкрадчиво продолжал главврач.
Затем он перешел на шепот. Сначала спокойный. Потом все более и более яростный. Слов было не разобрать. Он смешно размахивал руками, а Степина мама лишь кивала, опустив голову. Совсем как Степка, когда разбил мамину любимую кружку. Вдруг шепот стих. Гермодверь жилячейки закрылась. Мама подбежала к Степке и крепко-крепко обняла его.
– Степашка, ты тут побудь, ладно? – голос ее дрожал. Она говорила очень быстро. – Мне нужно полечить очень больных людей. Ты ложись спать, а я… Приду, но поздно. Так что не жди и ложись. Договорились?
