– Стэн, твоя помощь просто неоценима! Как мы можем отблагодарить тебя?
– Дать мне возможность больше не спать на раскладушке, а вернуться в свою кровать, – усмехнулся седой, а потом добавил: – О чем вы говорите? Вы попали в беду, почему же мы не можем вам помочь? Точнее, мы ДОЛЖНЫ помочь. И все.
– А если армия Холмов преследует нас? – вдруг напрягся Дарен.
– Во-первых, им еще нужно постараться, чтобы отыскать Оушен Кост, – Стэн подмигнул, складывая руки домиком, изображая скалистую гряду. – А во-вторых, отпор дать мы сможем. Воевать наш Оазис никогда не будет, но защищаться обязан. За это не переживайте. Вас никто не прогонит, не упрекнет и не выдаст, если толпа неумных людей с ружьями прибежит по вашим следам. Теперь это и ваш дом. Я найду вам работу. Хотя Робин и Дарену моя помощь уже не требуется.
Оба улыбнулись, а Эрик удивленно взглянул на их довольные физиономии.
– Что это значит?
– У Дарена золотые руки и отлично работающие мозги. Он чинит все, что сломано, из двух бесполезных железяк сделает один незаменимый агрегат. Сам видел.
Дарен хохотнул, запрокинув голову. Он явно был доволен собой.
– Еще не то могу.
– А про таланты Робин без умолку тараторит Уилл. Так что работа в госпитале тебе обеспечена, – Стэн улыбнулся женщине.
Эрик наблюдал за друзьями и в глубине души радовался за них, но что-то не давало ему покоя, беспокойство навязчиво ворочалось в груди. Как будто он что-то упустил. И это было не ожидание грядущей беды, не дурное предчувствие. Причина скрывалась в нем самом.
– Что ж, это великолепные новости. Ну за нами дело не встанет, мы тоже будем полезны! – он постарался прогнать тревожные мысли и вышел из-за стола. – Только сбрею эту чертову бороду.
И он исчез в ванной, провожаемый смехом, доносившимся из столовой.
Эрик стоял под горячими струями, расслабляясь и снимая последние блоки в сознании. Он видел свою семью, Эмму, лица тех, кто с детства окружал его в Вейстленде. Никто из них не знал другой жизни кроме той, что создал Совет Холмов. И вина вдруг разлилось по венам, более горячая, чем вода. Он стиснул зубы и уперся руками в стену.
«Я только теперь понял, что жить с ненавистью в сердце невозможно. Это и не жизнь вовсе, так, существование. А в Пустоши все просыпаются и засыпают с черной злобой на душе. Я должен доказать им, что все может быть иначе!».
Действительно, от ненависти не осталось и следа, теперь парня захлестнуло острое желание помочь тем, чьи страдания были незаслуженными. Эмма и его семья никогда не увидят этот новый мир, но в память о них он обязан что-то изменить. Хотя бы попытаться.
