– Вчера ты орал, что Селену нельзя трогать! – запротестовал блондин. – А сегодня сам смахиваешь на живой труп. Вы оба слабы еще!
– Ты прав, слабы, но Селена уже может идти самостоятельно. Не хотелось бы, чтобы к вечеру нас сожрали голодные твари.
Дарен покачал головой, но взвалил один рюкзак на свободное плечо, второй передал Робин. Запасов еды оставалось катастрофически мало, как и чистой воды.
– Самоубийство какое-то, – бормотала Барбара, помогая Селене подняться. – Он у тебя плохо дружит с головой.
Наконец собравшись, путники двинулись вниз по течению реки, сегодня выглядевшей размеренной и безопасной. Солнце поднималось над горизонтом, отражаясь в блестящей и спокойной поверхности воды, давая старт новому тяжелому дню, полному неизвестности. Скитальцы брели, с трудом передвигая стертыми в кровь ногами и делая привалы слишком часто. Разделив между собой скудный обед, они впали в забытье на несколько часов под палящими лучами, а когда очнулись, то были окончательно измотаны жарой. Но хуже всех было Эрику – он все реже приходил в сознание, его лихорадило, крупные капли пота покрывали его тело.
– Черт… – пробормотала Робин, кусая губу.
– Что с ним? – с тревогой спросила Селена.
– Хоть я и постаралась промыть место ранения, воспаление все-таки началось.
Женщина сняла повязку.
– Выглядит, мягко говоря, не важно.
Селена подползла к Робин и заглянула через ее плечо. Рвотный рефлекс удалось сдержать с трудом – рваная плоть с запекшимися бордово-черными разводами лохмотьями свисала по краям глубокой раны, из которой сочилась красновато-желтая жидкость.
– Что теперь будет? – прошептала она, сглатывая застрявший в горле ком.
– Не успеем с антибиотиками, и он умрет. Такое я уже видела…
– Где их взять?!
Селена начинала паниковать, сердце забилось так часто, что стало еще больнее дышать.
– Нигде.
Прозвучало, как приговор.
Селена села рядом с Эриком, аккуратно положив его голову себе на колени. Губы его были приоткрыты, можно было без труда расслышать тяжелое хриплое дыхание.
– Привет, – чуть слышно просипел он.
– Привет, – сдавленно пролепетала девушка.
– Ну и чего ты плачешь?
Сердце Селены сжалось сильнее.
– Я?.. нет… я просто… волнуюсь за тебя.
Уголки его губ поползли вверх, лицо прояснилось.
– Вот уж не думал, что мне придется разбить себе лоб, чтобы добиться твоего расположения.
– Заткнись, – улыбку заливали предательские слезы.
Барбара и Дарен, стоявшие поодаль, тоже готовы были разрыдаться. Но, схватившись за руки, старались не подавать вида.
