- Какие мы глупые! Давай съедим этот плод; мы "умрем", узнаем, что такое "смерть", и не будем больше из-за
этого мучиться!
Адам согласился со мной, встал и уже потянулся за яблоком как вдруг мимо проковыляло крайне любопытное создание, каких нам еще не доводилось видеть, и мы, конечно, забыли о пустяках, не имевших отношения к науке, и погнались за тварью, которая имела к ней самое прямое
отношение.
Много миль гнались мы по горам и долам за этим неуклюжим, хлопающим крыльями уродом, пока не очутились в западной части долины, где растет большая смоковница, и там мы его изловили. Какая радость! Какой восторг! Он оказался птеродактилем! До чего же он прелестен, милое страшилище! И какой злюка, и как отвратительно каркает! Мы подозвали двух тигров и поехали домой верхом" захватив его с собой, и теперь он сидит рядом, и уже поздно, но я не ложусь спать, такое он обворожительное чудище, да к тому же и поистине царственный вклад в науку. Я знаю, я не сомкну глаз, все буду думать о нем и торопить утро, чтобы поскорее обследовать его, осмотреть, угадать тайну его происхождения и решить, насколько он птица, а насколько пресмыкающееся, и установить, реликт ли он или результат естественного отбора;
впрочем, последнее, судя по его виду, сомнительно. О Наука! Рядом с тобою все прочие интересы рассеиваются как туман!
Проснулся Адам. Просит меня не забыть записать эти четыре новые слова. Значит, он их уже забыл. Но я их помню. Ради него я всегда начеку. Они уже записаны. Он составляет словарь - по крайней мере, так ему кажется, однако я замечаю, что все хлопоты достаются на мою долю. Но что за беда! Я люблю делать то, о чем он меня просит, а работа со словарем доставляет мне особое удовольствие, потому что иначе бедный мальчик попал бы в очень неловкое положение. Слишком уж ненаучно его правописание. Он пишет "мышь" через "ж", а "мышление" через "ш", хотя оба эти слова одного корня.
Три дня спустя. Мы зовем его Терри-для краткости, и он просто прелесть! Все эти три дня мы только им и занимаемся. Адам не может понять, как наука до сих пор обходилась без Терри, и я с ним согласна. Наш кот, увидев чужого, позволил себе с ним вольность, но тут же пожалел об этом. Терри так хватил Томаса от носа до кормы, что только клочья полетели, и Томас удалился с таким видом, будто готовил сюрприз, а теперь собирается поразмыслить на досуге, почему все вышло как раз наоборот. Терри великолепен, с ним никто не сравнится. Адам тщательно его обследовал и теперь убежден, что он - результат естественного отбора. Мне кажется, Томас придерживается иного мнения.
