–Вы – ВРАЧИ! – Перебивает мамаша. – И О-БЯ-ЗА-НЫ (она орёт дурным голосом) оказывать помощь, где угодно! Хоть в поле, хоть в трамвае, хоть в космосе!
О, мой теперешний привет замечательному понятию – «лицензирование медицинских услуг». Я до сих пор не знаю, обязана ли я оказывать кому-то медицинскую помощь в поле, в поезде, посреди дороги, при ДТП? И в какой степени тогда эта помощь должна быть «квалифицированной», а не «первой медицинской»? И что я могу сделать на дороге с пустыми руками – без лекарств, без шприца, без шины, без трахеотомической трубки? И кто тогда должен носить все это с собой?
Но тогда я видела, что малец начинает пускать подозрительные пузыри уже и из носа, и изо рта.
–Вы не можете на минутку пересесть на кушетку? – говорю я мужчине.
–Я из-за уха третью ночь не сплю! -Он тоже начинает орать. -Я в очереди стоял четыре часа, я за талончиком в пять утра сюда приехал!!! Сначала меня обслужите. А потом уж кого хотите!
Ещё я ненавижу слово «обслужите». Но про очередь, про талончик – я знаю, это действительно всё так.
–Пересаживайтесь на кушетку! – командует Фаина Фёдоровна. Почему-то её мужик не смеет не слушаться. Нехотя он встаёт.
Женщина с младенцем тут же с размаху плюхается на его место. Младенец, утроив силы в крике, заезжает в своих грязных ботинках по моей юбке, белому халату и новым колготкам. Мало того, что мне больно, так и колготки я купила только вчера, а они дорогие. Краем глаза я замечаю, что на застёжках его красной кофты нет пуговицы. Остальные пришиты чёрными нитками. Неряха мамаша…
–Что случилось?
–А я знаю? -Женщина мотает головой, пытаясь перекричать сына. Она тоже красная, потная и какая-то оголтелая. -Я ещё вчера заметила, что у него из носа слизь идёт.
–Вчера заметили и сутки ждали?
–А вы меня не учите! Я думала, пройдёт… Может, просто так, поцарапал чем…
–Сколько ему?
–Год и семь.
Младенец опять успевает пнуть меня.
–Ноги его зажимайте между своих коленей, – я помогаю матери заталкивать эти беснующиеся и ужасно сильные для такого маленького ребёнка ноги между её ногами. Впечатление такое, будто дикий ор исходит не только из лёгких ребёнка, не только из его гортани, глотки и рта, а от всего его тела, включая одежду.
–Крепче держите его! Не позволяйте драться! И не отпускайте!
–А осторожней нельзя!? – орёт мать. Можно подумать, что это я колочу её ненаглядного, а не он меня.
Но я уже влипла. Я разрешила ей сесть на стул. Я взяла в руки инструмент, я спросила её, что случилось. Я влипла в эту ситуацию, как жвачка влипает в кожаное сиденье автомобиля. И не отцепишь, не ототрёшь, так и будет сиять грязным перламутровым пятном, пока не поедешь в химчистку.
