И тут он зазвонил сам. А с него мне улыбалась, хитро прищурив один глаз, вы уже поняли кто. А я за эти дни успел понемногу и поревновать, и поненавидеть. Даже пару раз порывался начать воображаемый разговор с выяснением отношений, но оба раза трусил и откладывал до личной встречи или хотя бы до звонка. Может быть теперь?
Я нажал на зеленую кнопку и, продолжая смотреть на игривое фото, прокричал:
– Алё, да!
– Привет, солнце! Я возвращаюсь, ура! – Голос был веселый, может даже слишком.
– Алё, кто говорит? Ничего не разобрать. – Я поискал глазами кота. Тот вплотную занялся мячиком – телефон его снова перестал интересовать.
– Дима, алё! Ну, слышишь? – На том конце Кристина уже оттопырила губы – это ничего, пусть.
– Перезвоните, вас не слышно. – Я говорю вбок и ещё дальше отодвигаю руку с телефоном.
Крис отключается. «Что, опять зассал поговорить?»
Я смотрю на кота – тот без отдыха носится с мячом. «Что же ты за фрукт такой? И куда вы изволили отлучаться по-срочному? Так что я себя чуть с землей не сровнял.»
Ладно, может и к лучшему… Сейчас Кристина перезвонит. Всё, надо обидки задвинуть и чтобы, как ни в чём… Допустим, я ничего не знаю. А я ведь ничего и не знаю. Мало ли, что я напридумывал, воображая себя конченным лузером. Вина не доказана, приговор не вынесен. И я стал напряженно ждать. Минут через десять я уже пожалел, что изображал глухого. А еще через минуту обиды стали с новой силой стучаться в свободный от основной работы головной мозг. Беда, короче. Хорошо, что она все-таки перезвонила – а то над «Белугой» уже всё очень сильно сгустилось.
– Привет. Это я. Я еду. – На заднем плане отчетливо стучали колеса.
– Ну, здравствуй. Я скучал. Как ты? – Пошловато вышло, зато искренне и, вроде, даже уместно.
– Я тоже. – Она шмыгнула носом. – Скоро буду.
«Один,
Одна.
Знаешь сколько раз
Вспоминал тебя
И ты была со мной»18
«А я – тот же самый»19
«Будьте же бдительны
Все относительно,
– Всё-всё.»20
Второй звонок прозвучал из такси. Я по третьему разу проходил с пылесосом, кот гасился под диваном.
– Ну, ты где? – Я выключил завывание, и из-под дивана появилась любопытная мордочка.
– Я ещё еду. – Она хихикнула. – Десятиминутная готовность. Гони всех в шею! – Выпила что ли?
– Одного, пожалуй, оставлю – он мне дорог теперь – еле отыскал.
– Бедненький. Ты хоть покормил его? – Мне показалось или она повторяется?
Я буркнул на прощанье что-то утвердительное, но пошел проверить миски.
Наконец долгожданный звонок в дверь. Я сгребаю её в охапку. Она отзывается высокой жалобной нотой, и мне становится страшно, не слишком ли я стиснул эту невозможную хрупкость. Но хрупкость бывает обманчива. От Кристины вот жарит как от калорифера. Она буквально вибрирует в моих неуклюжих и загребущих. А может, мне это опять только кажется. Но и меня враз и с новой силой накрывает – я и правда соскучился невыносимо. Мне передается эта вибрация. Я рвусь и стремлюсь к ней – тянусь ощутить нежный трепет в ладонях.
