– Почему нельзя было в Херсон поступить? – отец вдруг набросился на нее. – Мы бы тебе всегда помогли, одну не оставили. Какого хрена тебя понесло в Симферополь? Мы же скучать будем, с ума сходить, по ночам не спать! Ты о матери подумала?
Надя, на секунду усомнившись в собственном решении переехать в Крым, уже готова была расплакаться, но с силой вонзила ноготки в ладони. Это ее привело в чувство.
– Подумала, – она заставила себя улыбнуться. – Будете ко мне на отдых летом приезжать, в море купаться. Не на плавнях же в Херсоне вам здоровье поправлять?
– Ладно, я тебя переубедить не смог, жизнь научит.
Отец как-то старчески ссутулился и ушел во двор, оставив дверь открытой. В нее тут же стрелой влетел дворовой кот, начав тереться возле маминых ног и громко мурлыкать. Пока выпихивали кота во двор, выносили ему еду, тяжелый осадок от разговора рассеялся, начались обычные домашние хлопоты. Больше вопрос поступления Нади в университет семья Головенко не обсуждала, будто ее поступок навсегда перечеркнул то оставшееся доверие, которое между ними существовало до сих пор. Надя отдалилась безмерно и стала для них совершенно незнакомой повзрослевшей девушкой, выбравшей иную жизнь. И это пугало больше всего на свете, будто дочь предала не только свою семью, но и этот тихий городок с его провинциальными порядками.
Не желая тратить оставшееся время впустую, Надежда начала наводить порядок – перебрала чулан с закатками, вычистила от сорняков дорожки и палисадники. Она с энтузиазмом хваталась за все, к чему можно было приложить руки. Будущее представлялось ей свершившимся, ничто больше не удерживало ее в опостылевшем городке. Но ей хотелось напоследок отдать дань уважения дому своего детства, попрощаться с ним всей душой и поблагодарить родителей. Она делала это страстно, уверенная, что расстается со всем, что так дорого, навсегда.
Как-то раз, когда Надежда возвращалась из магазина, у ворот ее подстерегла тетя Люба. Девушка уже почти вошла во двор, но соседка успела придержать ее пухлой рукой за локоть, остановив у открытой калитки.
– Говорят, ты в университет поступила?
– Да, тетя Люба, – Надя опустила глаза, чтобы та не заметила их восторженный блеск.
Но тетю Любу обмануть было трудно. Она сложила под грудью толстые руки с перетяжками, как у младенца, и раздраженно накинулась на Надю, будто та приходилась ей дочерью.
– Ну, что тебе неймется, чего не хватает? Работа хорошая была, отец при должности, лицом бог не обидел… Все журавля поймать мечтаешь, а синицу в ладони не видишь. О родителях бы подумала!
