– Прекрати, любимая. У меня была тяжёлая смена. Не представляешь, как я устал.
– Зато я творчески отдыхала. Благодаря тебе, лю-би-мый! Получи-ка мешок шедевров. Полюбуйся, в какие прекрасные наряды ты будешь теперь одеваться.
– Плевать мне на эту ветошь. Ты вправе поступать как угодно. Куплю новое. Но что произошло? Я не понимаю причину твоего бешенства.
– Ах, так, не понимаешь! До замужества я была счастливой любовницей, ты меня превратил в несчастную жену, мерзкий развратник.
– Стоп! С этого момента подробнее. Ты меня приревновала? К кому? Разве я дал повод?
– Ещё бы! Где ты был, предатель?
– На работе. Я же предупреждал, что у Постникова дочь заболела, что его жена в командировке. Пришлось выручать коллегу. Что не так?
– Да? Да-а-а! Ну, говорил… кажется… Как же я могла забыть? Ты это, ты иди под душ, я пока быстренько завтрак состряпаю. Как же так! Заработалась наверно. Боже, да я ненормальная, похоже.
– Не похоже, а точно. Немножечко чокнутая. Именно за это я тебя и люблю.
– Не врёшь, точно любишь?
– Ещё бы. А за ущерб ты мне прямо сейчас ответишь. Не представляешь, как я соскучился.
Про прекрасные сны и скупую на счастье реальность
Когда это началось?
Кажется, теперь она по-настоящему счастлива.
Екатерина Витальевна Зварыкина родилась в обычной семье, где есть любящие и любимые папа и мама, получила приличное образование, работу хорошую нашла, замуж вышла.
События, пёстрые, как павлово-посадские платки, складывались потихоньку в довольно счастливую судьбу, пока…
Врачи сказали, что, скорее всего это следствие перенесённой в детстве инфекции. Точнее определить было невозможно.
Екатерину Витальевну долго безуспешно лечили от бесплодия, даже оперировали. Тщетно.
Мало того, выяснилось, что она не может зачать, выносить плод и родить, даже если жизнеспособный эмбрион введут искусственно.
Катя была безутешна. Она рыдала каждый раз, когда удавалось остаться одной. Это занятие настолько затянуло, что женщина стала искать одиночества, упивалась им в мрачно окрашенном уединении.
Она мечтала о малютке, грезила им, сочинила, оживила в воображении, даже озвучила желанный, вполне осязаемый в минуты лукавых грёз образ.
Способность рисовать, создавать фантазии и миры у Екатерины Витальевны была с детства, но развивать её женщина не стала. Лишь изредка брала в руки карандаш, кисти и краски.
Облик малыша и мысли о нём настолько завораживали, что она принялась делать наброски.
Катя рисовала девочку, даже придумала ей имя – Лариса.
