Когда он, почти три года назад, покидал этот дом, скрывая за маской бесшабашного настроения грустную правду, то хотел оставить в ящике комода, стоявшего у входа, все брелоки и ключи. Но сама мысль отпустить навсегда счастливые дни, не сохранив о них никакой памяти, была невыносима. Поэтому, сжав в кулаке частичку дома, преследуемый собственными страхами беглец решительно шагнул за его порог… Возможно, в глубине сердца, отторгаемая смятенным рассудком, теплилась надежда на возвращение. Не скорое, но обязательно с победой над собственными страстями. Тогда он не мог подумать, что оно будет таким… безнадежным.
Отключив охранную систему, Рик открыл дверь и замер, разглядывая залитый светом холл и цепочки следов, проложенных в пыли.
– Значит, ты тоже не мог здесь жить? – По щекам снова покатились слезы. – Рочен!
Рик вбежал внутрь и положил свою ладонь на край стола, где еще утром оставила отпечаток ладонь Рочена. А потом он просто упал на пол и, закрыв руками лицо, тихо завыл, по-волчьи оплакивая свою потерю.
Первый раз за многие годы своей странной жизни Рочен Рейво был счастлив. Сынишка оказался шустрым и бойким. За день, что они провели вместе, пацанчик показал отцу все свои любимые полянки и большую речку, в которой плавали разноцветные рыбки. Он не капризничал, не требовал еды или игрушек… Впрочем, сам Рочен тоже не чувствовал себя уставшим и голодным. Когда светило, коснувшись сосновых верхушек, залило их оранжевым вечерним сиянием, он посадил малыша на шею.
– Я – твоя лошадка. Ты отведешь меня домой?
– Да! – Крикнул тот и ударил босыми пятками Рочена в грудь. – Нам надо в лес!
К дому они подошли, когда черная ночная трава была сплошь усеяна светляками. Их зеленые брюшки моргали не только под ногами, но и на крыше небольшого деревянного строения в глубине леса. На крылечке сидела Силь и, улыбаясь, смотрела на вернувшихся с прогулки отца и сына. Спустившись им навстречу, она подхватила дремлющего малыша на руки и подставила губы Рочену. Он с удовольствием их поцеловал, вдохнув знакомый яблоневый аромат.
– Все забывал спросить… Силь, какое имя ты дала нашему сыну? Когда мне хотелось его позвать, приходилось кричать дурацкое "эй".
Силь рассмеялась.
– Эй – красивое слово. И совсем не глупое. Молоко пить будешь? А еще у нас есть теплый домашний хлеб!
Рочен обнял ее талию и усадил на колени.
– Силь… Мне тебя не хватало.
– И мне тебя тоже… – Обняв его шею, девушка приникла к его губам долгим поцелуем, от которого кружилась голова и хотелось… Хотелось до такой степени, что Рочен поднял ее на руки и отнес в спальню. Опустив свою ношу на широкую кровать, он разделся и сжал Силь в своих объятиях, покрывая поцелуями не только лицо, но и грудь, мягкий животик, бедра…
