– Господин директор?.. – нерешительно сказала она остановившись в нескольких шагах от меня.
– Что такое? – спросил я.
– Я могу вас побеспокоить? – Мари-Анж как-то с подозрением покосилась на гробницу и снова посмотрела мне прямо в глаза
«Господи, – подумал я, – Только бы она не спросила, что я тут делаю! Она наверняка видела как я прикасался к скульптуре…»
– Что такое? – снова спросил я.
– Снова звонил господин министр, – сказала Мари-Анж, – Только что… Он просил напомнить про обед с ним в эту пятницу… Если у вас, по-прежнему, есть возможность… Приближаются выборы, и он хотел что-то с вами обсудить…
– Да-да, – кивнул я, – Был у нас с ним такой разговор… Я сказал, что подумаю…
Туман в моей голове начал по-немногу проясняться, и я словно просыпался после яркого и запоминающегося сна…
– Ох, уж эти политики…– пробормотал я, – Перезвоните ему и скажите, что я согласен. Договоритесь о деталях…
– Да, господин директор, – ответила Мари-Анж и вопросительно посмотрела сначала на меня, а потом на гробницу сира Робера.
– Это очень необычное надгробие, – сказал я, – первая половина тринадцатого века.
– Да, господин директор, – Мари-Анж с интересом склонилась над скульптурами, а потом неспеша обошла вокруг гробницы.
Остановившись возле надписи на саркофаге, она негромко прочитала вслух:
– «Кто хотел твоей смерти, не нашёл тебя среди живых. Кто хотел тебя спасти, не нашёл тебя среди мёртвых. Я живу здесь и сейчас, потому что нет ни прошлого, ни будущего, а время – это только иллюзия».
– Вы знаете латынь? – удивился я.
– Да, господин директор, немного… Я изучала лингвистику – там трудно пройти мимо латыни, – и Мари-Анж сдержанно улыбнулась.
– Странная надпись для средневековой гробницы, вам не кажется? – спросил я.
– Да, господин директор, – согласилась Мари-Анж.
Наступила неловкая пауза. Мы стояли и смотрели на гробницу. Я понимал, что Мари-Анж хотела сказать, что машина ждёт, что мы опаздываем, но она молчала.
– Наверное, нам уже пора ехать дальше? – спросил я, глядя на спящую вечным сном мраморную пару: Мари-Анж и сира Робера.
– Да, господин директор, – Мари-Анж тоже с интересом смотрела то на гробницу, то на меня. Очевидно, она пыталась понять, какое отношение это надгробие имеет к её шефу, и почему он тратит своё драгоценное время лаская средневековое мраморное изваяние…
– Мне нравится эта церковь и эта гробница, – простодушно сказал я.
– Я вас понимаю, господин директор, – тут же отозвалась Мари-Анж, – Даже не верится, что это были такие же люди, как и мы… Они дышали, надеялись, любили… 1242 год – это семьсот шестьдесят лет назад… Кто вспомнит о нас, например, в 2800 году?..
