… Одновременно она выдвинула ящичек стола, намереваясь спрятать наконец уже океанскую тетрадку с адресами и календарики – оттуда же, которые положила с краю столешницы, когда приехала, и которые так и остались лежать, потому что рука ведь все не поднималась убрать куда-нибудь подальше. Все-таки, память. Все-таки, частичка смены. Только уже наконец было неважно. Правда, в ящичке не оказалось места. Лина вытащила когда-то положенную сюда и забытую здесь книгу. Книге все равно место на полке. Это она просто когда-то читала, и ей понравилось, и она положила в ящик стола, чтобы всегда была под руками. Мамина книга. Мама тоже дарила. Папа дарил, что попало, наверное, что сам читал в детстве, но мама дарила только православные книги. Лина задумалась. Парусник с белыми-белыми парусами на обложке. Книга про адмирала Федора Ушакова. Очень интересная книга. Мама знала, что дарить. Что она любит эту песню:
«Не вешать нос, гардемарины!
Дурна ли жизнь, иль хороша —
Едины парус и душа,
Едины парус и душа,
Судьба и Родина едины!»
Вот и подарила. Чтобы не одна только эта песня. «Горе имеим сердца…»[39] Лина вспомнила: Тим! Тим обязательно должен прочитать эту книгу. «Адмирал ведь должен понять адмирала», – улыбнулась она. Пусть Тим адмирал всего лишь макетного флота, но главное – паруса… «Едины парус и душа…»
«Стратег с юных лет любил паруса и воду, не было для него занятия отрадней, чем вырезать из дерева игрушечные корабли. Односельчане часто захаживали в дом к Ушаковым, чтобы полюбоваться на творения талантливого рукодельника»[40].
А потом он станет адмиралом. Но каким адмиралом! Святой праведный воин Феодор Ушаков.
Не потерял в боях ни одного корабля, ни один его подчиненный не попал в плен. «Благодарение Богу, при всех означенных боях с неприятелем и во всю бытность оного флота под моим начальством на море, сохранением Всевысочайшей Благости ни одно судно из оного не потеряно и пленными ни один человек из наших служителей неприятелю не достался» – из записки Ушакова от 1804 года.
Сказано – сделано. Назавтра Лина стояла в почтовом отделении и отправляла по городу бандероль. Немного заколебалась, когда решала, написать что-то от себя или нет. Но сейчас казалось, было все или не было, как они стояли вдвоем над морем, как словно была какая-то дружба?.. Все стало каким-то призрачным, нереальным, словно сон, а сны не вспоминают, сны – миражи. Тим ведь тоже, наверное, забыл, как и она забыла. Лина не стала писать каких-нибудь слов. Поймет все сам. Надписала его адрес. Надписала свой. От кого… «Ангелина Романовна Кружевная». Книга придет обратно. Через две недели. Два слова в записке: «Прочитал. Возвращаю». Он тоже все забыл, как и она забыла.
