«Почему же я забыл об этом?.. Наташа ведь говорила мне… Как же они похожи! Неужели это она? Но почему здесь? И что такое – это здесь?! – теснились во мне мысли. – Когда она пропала, ей, наверное, было столько же лет, как сейчас Наташе, или чуть больше… да, скорей всего».
На какое-то мгновение мне показалось, что в глазах женщины промелькнул осмысленный огонёк, или я принял желаемое за действительное. Теперь мне уже нестерпимо хотелось во что бы то ни стало разобраться с этой тайной. Был ли у меня план? Скорей всего – нет, так некоторые намётки первоочередных действий. Я уже успел догадаться, что столкнулся с чем-то необъяснимым, непонятным для меня и успех миссии теперь зависел исключительно от моей способности контролировать собственное сознание. Пока я владел своими мыслями и чувствами, то находился под защитой открытых космических каналов, но любая слабина с моей стороны грозила их закрытием. И вот тогда незримый противник размазал бы по плоскости моё сознательное начало, как этих несчастных, подчинив своей воле. Я прекрасно всё понимал и знал, как уберечься от слабости, но хозяин этого мира думал иначе. Вначале я снова услышал этот нечеловеческий вздох пространства, а потом почувствовал реальную силу невидимого противника по задрожавшей оболочке своей защиты. Опасность казалась нешуточной, она была повсюду и совсем рядом, но пока я справлялся. Обстановка вокруг меня тоже моментально поменялась, люди вдруг остановились и обратились взорами на возвышающегося идола, вознося ему какие-то пространные молитвы. Затем их многоголосое бормотание стало выливаться в монотонное пение, чем-то напомнившее мне псалмы смертного приговора времён средневековой инквизиции. После недолгого пения человеческая масса, как по команде продолжила движение, но уже в другом направлении, это перестроение мне напомнило раскручивание спирали, люди внешнего круга первыми вытянулись в длинную «нитку», а к ним уже пристраивались по очереди все остальные. Перестроенная в колонну церемония продолжила своё шествие по нахоженной тропинке в сторону видневшегося вдалеке утёса, двигаясь прямо на закат тёмно-оранжевого солнца. Я не сразу смекнул, что они задумали, а когда всё-таки понял, то немедля устремился к месту жертвоприношений, обгоняя людей. Стоя на краю обрыва я лихорадочно размышлял, что делать дальше, не находя верного решения. Когда голова колонны уже подходила к самой верхушке утёса я закричал:
