На другой день, к вечеру, баба Ахмет собрался поехать к Стелайосу. Анне Дилара сказала, чтобы я тоже поехал с ним, на что я с радостью согласился, так как не видел мою любимую Мелиссу уже недели две. Анне Дилара положила в машину подарок – завяленный задок ягнёнка, затем принесла ружьё и подаёт его баба Ахмету.
– Дилара, это ещё зачем? Я не собираюсь охотиться, а еду к своему другу, – сказал баба Ахмет.
– Мало ли что может случиться по дороге, не затянет, – она положила ружьё в машину.
Баба Ахмет спорить не стал, и мы поехали. Дорога была мне очень хорошо знакома. Много раз мы с баба Ахметом ездили по ней, много раз ходил я по ней пешком. Вспомнил, как мы ехали на этой машине с Микки, Джеки и Анн, как я впервые увидел Мелиссу. Доехали быстро. Из дома вышли Стелайос и Фанесса. Поздоровались, обнялись. Я высматривал глазами, где же Мелисса. Фанесса, заметив это, громко крикнула по-гречески, и Мелисса вышла из дома. Сердце у меня заколотилось, Мелисса тоже зарделась. Мы с ней поздоровались за руку. Прошли во двор. За домом, в оливковой роще, стоял стол и стулья. Мы присели, а Фанесса с Мелиссой принесли большой чайник, лепёшки и копчёную рыбу. Мелисса разлила чай, все начали есть рыбу, которую Стелайос разломал на куски. Я исподтишка поглядывал на Мелиссу. Она пила чай, опустив глаза в стол, и ни разу не посмотрела на меня. Поговорив о делах, переключились на разговор о войне.
– Что делается, – сокрушалась Фанесса, – жили себе, жили, и вот тебе, какая-то война. Чего людям не хватает?
– Замолчи, женщина, – прикрикнул Стелайос, – война – это политика. Греческое правительство вспомнило, что Кипр когда-то принадлежал им.
– Стелайос, на Кипре жили все мои предки, сколько я могу сосчитать, и не помню, чтобы греки когда-то были недовольны этим. Мы всегда жили в дружбе. Ну скажи, чего нам с тобой делить?
– Это, Ахмет, точно, делить нам с тобой нечего. У тебя есть земля, на которой ты пасёшь своих овец, у меня есть море, где я ловлю рыбу. Но мы с тобой люди маленькие, а есть люди большие, которые говорят, что турки нам мешают жить.
– И что теперь, всех турок под нож, ты слышал, что вырезали целый турецкий посёлок?
– Боже сохрани, Боже сохрани, – запричитала Фанесса и перекрестилась.
– Слышать-то слышал, но не очень этому верю. Это специально говорят, чтобы нас настроить друг против друга. Ведь ты не зря приехал с ружьём, стало быть, боишься меня?
– Не тебя я боюсь, Стелайос, но время сейчас неспокойное, мало ли что может приключиться в дороге. Все ходим под Аллахом.
