– Ты с ума сошёл, какая здесь может быть война?
– Адем, я не знаю, но папа так говорит. Нам нужно уехать. Я должен продолжить обучение в Англии.
– Ну и уезжай в свою Англию. А мы здесь все родились, здесь и будем жить. И Мелисса будет жить здесь. А ты живи один, без нас.
– Адем, не надо. Мне и так очень тяжело. Завтра я пойду попрощаться с Мелиссой. Пойдёшь со мной?
– Зачем я нужен? Ты боишься прощаться с ней? – я замолчал, а потом тихо добавил, – Джеки, мне кажется, Мелисса любит тебя.
– Я догадываюсь, хотя с ней об этом ни разу не говорил. Адем, пойдём со мной, я боюсь остаться с ней наедине.
– Нет, Джеки. Ты должен с ней поговорить именно наедине, иначе потом будешь всю жизнь сожалеть об этом. Тем более что я не могу оставить овец, – мы снова замолчали, затем я сказал: – Джеки, предложи Мелиссе поехать с тобой в Англию. Я думаю, она не откажется.
– Адем, это невозможно. Я уже разговаривал со своими родителями. Понимаешь, одно дело дружба с девушкой из простой греческой семьи, здесь, на острове, где прошло всё наше детство. Другое – Англия, где есть определенные правила жизни. Есть установившееся положение нашей семьи в обществе, и я не могу вот так взять и жениться на девушке из колониальной страны. Общество этого не поймёт. Она будет там чужая, ей будет очень тяжело.
Мы замолчали. Внутри меня всё кипело. Я встал и начал ходить взад-вперёд перед костром.
– Колонизатор, вспомнил о своём месте в обществе? Какой же ты гад, Джеки. А мы с тобой были друзья. Если я приеду в твою Англию, то ты мне и руки не подашь? Как же, я тебе неровня. Ты богатенький англичанин, а я киприот из бедной семьи. Иди отсюда, живи в своём обществе, не хочу тебя видеть.
– Адем, прости. Но такова жизнь, детство кончилось, – тихо сказал Джеки.
Костёр уже почти погас. Я молча пошёл и подбросил сухих веток. Затем развернулся и залез в свой шалаш, вытащил лишний коврик и бросил его к ногам Джеки, а сам лёг в шалаше. Обида жгла меня. Как же так, мой лучший и единственный друг оказался таким, я даже слова не могу подобрать, каким. Я заплакал, так мне было обидно. «Ну ничего, мы проживём и без тебя. И Мелисса тоже», – думал я, размазывая слёзы по щекам. Я слышал, как Джеки ходил вокруг шалаша. «Ничего, поспит на улице, не позову в шалаш». Я вспомнил, как мы с Джеки не один раз оставались ночевать с отарой, как спали в шалаше, как вместе лежали у костра и смотрели на звёзды. Мне стало ещё обиднее, но вскоре я заснул.
