Татьяна стремглав проскочила под пологом плотных ветвей. Знобко передёрнула плечиками и увидела свой крохотный дом. Он был расположен в глубине шести дачных соток.
Мощёная камнем дорожка шла к небольшому крыльцу со ступеньками, сколоченными из коротких досок. Узкая лесенка поднималась с земли и вела на террасу, тянувшуюся вдоль лицевого фасада. Свисавшая с потолка, стоваттная лампочка освещала пристройку, словно сцену в театре.
Женщина приблизилась к дому и замерла в изумлении, словно древняя статуя. Её родной муж – Николай, стоял к ней спиной и смотрел перед собой. На уровне его прищуренных глаз, висело нечто весьма необычное.
Татьяна всмотрелась в непонятный предмет. Лишь тогда, она поняла, что это большое лицо, размером с банный цинковый таз. У этой огромной розовой морды, ничего больше не было. Ни головы, ни каких-либо шеи, ни других частей тела.
Больше всего этот предмет напоминал одну из двух масок, изображённых на театральных афишах. Однако, в отличие от древней эмблемы, у этой личины имелись не пустые чёрные прорези, а маленькие подслеповатые глазки.
Меж тонкими веками виднелись только серые радужки и круглые точки зрачков. Белки же напрочь отсутствовали. Нос походил на клюв у орла. Беззубый рот широко открывался, вновь закрывался и беззвучно шлёпал большими губами.
Ни с того, ни с сего, Николай сжал кулаки. Муж размахнулся и резким движеньем ударил в предмет, кривлявшийся в воздухе. Странная штука кувыркнулась вокруг продольной оси и отлетела к стене.
Татьяна успела заметить, что с другой стороны эта личина была вогнута внутрь. Она походила на обычную карнавальную маску. Только размером полметра в диаметре.
Непонятная штука врезалась носом в кирпичную стену дачного дома. Распласталась на ней словно розовый блин и крепко прилипла.
Через секунду она сильно дёрнулась в центре и прогнулась наружу, как маленький купол. Женщина даже подумала, что маска пытается оторваться от кладки. Она желает крутнуться вокруг вертикальной оси и продолжить общение с её вспыльчивым мужем.
Послышалось громкое чмоканье. Странная морда легко отлепилась от стенки. Однако, она не стала совершать поворот, словно монета, стоявшая на тонком ребре. Просто на задней поверхности маски проступили те же подслеповатые глазки, крючком загнутый нос и широкая пасть. Теперь та личина напоминала большой барельеф, который висел на гвозде.
Николай рванулся к столу. Схватил длинную скалку и со всей дури врезал по кривлявшейся морде. Она мгновенно расплющилась. Потеряла цвет детской пелёнки и стала смахивать на некрашеный гипс. Теперь она походила на морду свиньи, щедро осыпанную белой мукой.
