– Командир, бери! – белозубо улыбнулся Морозов. – Я себе найду. Вон водила в «фольце» курит. Пойду и стрельну.
– Сам пойду, – досадливо махнул рукой подполковник, направляясь к грузовичку. – Может подкинут до Капитан Андреево согласиться.
– Было б очень-то неплохо, – откликнулся офицер, зажав в уголке рта сигарету. – В таком деле и компанию составить не грех.
Монотонная езда убаюкивала. Volkswagen Transporter катил себе по шоссе с «правильной» скоростью. Лях дисциплинированно рулил, зависнув во втором ряду. Мимо часто проносились легковушки с номерами всех стран Евросоюза. Турецкая граница и сезон отпусков. От скуки Чупа-Чупс полез к автомагнитоле. Зная о потаенных возможностях гаджета, Кайда одернул офицера:
– Не лапай! Не дай боже гавкнется.
– Командир! Пусть его, – Варшавин жевал очередную галету. – «Балалайка» практически штатная. Вся хитрая начинка не здесь.
– Притесняете меня без меры, – плаксиво заныл Морозов. – А, может я без музыки жить не могу. Даже кушать.
– Хрен с тобой, меломан, врубай шарманку, – махнул рукой подполковник. – Лях, если «балалайка» штатная, прикол в чем?
– Командир, панель у магнитолы съемная, так? – педантично начал Варшавин.
– Съемная и …?
– Значит что …?
– Слюшай, дарагой, – с кавказским акцентом затараторил Чупа-Чупс. – Зачем ишака за … хвост тянешь. Говори скорей! Да?
– Конечно, генацвале, конечно, – подыграл Лях. – Другую ставим и всё!
– Всё? – синхронно опешили офицеры.
– Угу. Термобудка и есть антенна и радар, – невинно улыбнулся Варшавин. – По ту сторону Босфора получим сменную панель. И, … поливай Маруся фикус.
– Мда…, – хмыкнул Морозов. – Век живи, век учись …
Пограничный пункт увидели издалека. Здоровенная арка, веер полос, двухцветные светофоры, полосатые шлагбаумы, приличных размеров «отстойник» для грузовых фур.
Лях, щелкнув рычагом «поворотника» увел грузовик вправо:
– Не обманули, однако. Вон баннер с “Mark” и дядька в оранжевой кепаре флажком машет. Всё как обещали.
– Прибыли значит, – вздохнул Кайда. – Следующим номером нашей программы …
– Рывок через Босфор! – расправил плечи Морозов. – Давеча стих сочинил.
– При свече с видом на луну? – ухмыльнулся Виталий плавно останавливая «фольца» напротив поклонника апельсинового цвета.
– Так, поэт, с декламацией отставить! – Александр изобразил усталую мину на лице. – Работаем. Лях! Открой окошко, поговори с дяденькой. Вон, как приплясывает. Волнуется, что поросёнок в мешке.
– Здорово, хлопцы! – вскочив на подножку, сунул физиономию в салон «апельсиновый». Смесь чеснока, самогона и многочасового пота затопила
