– Вы, я вижу ребята молодые. Поди студенты?
– Да, мы на каникулах, – отвечает неформальный лидер.
– Ну, и прекрасно. Справитесь запросто. Считайте, вагонов два. Каждый закроем рублей по сто шестьдесят. Это по сорокульнику на нос. Умножаем на два. Итого по восемьдесят рябчиков. Ощетинитесь, справитесь за день. Цемент пришел свежий. Прям с завода.
И, тут он изрекает фразу, которая явно претендует, чтобы остаться в памяти народа:
– Цемент, он ведь, братцы мои, течет как вода. Бери лопату и греби. На лодке плавали? Ну, и отлично. Двинули за мной. Все покажу на месте. Кстати, меня Палычем зовут.
Минут через десять, вся группа, вдоволь наскакавшись через препятствия из куч кирпича, штабелей досок и завалов бревен, оказывается перед высокой насыпью железнодорожного тупика с двумя огромными вагонами для перевозки сыпучих грузов. Вагоны стоят напротив узкого, как амбразура, проема в бетонной стене склада.
– Цемент разгружать доводилось? – бодро интересуется Палыч. Прочитав на молодых лицах отрицательный ответ, оптимистично продолжает:
– Не беда. Умного мало. Объясняю. Берешь лоток. Вон, гляньте, они у склада сбоку валяются. Подсовываешь его под «сосок» бункера. Потом хватаешь кувалдометр. Вот он, у стенки лежит. И, сбиваешь заслонку замка. Она открывается, и цемент попер. Только успевай прогребать в склад. Если он слабо сыплет из бункера, тогда этим же кувалдометром сбоку по вагону лупишь. И, все дела, братцы мои. Как вагончики разгрузите, не забудьте подмести габариты путей. Не робей, паря! Ежели что, я здесь недалече. Кликнет. Верхонки и лопаты найдете в складе. Да, поторапливайтесь, а то мне железка простой вагонов запишет. Все, я пошел.
И, Палыч, по-козлиному перепрыгивая через рельсы, скрылся за складом.
Наши герои, немного посовещавшись, решают, что для начала разгрузят один, а если не сильно устанут, то и за второй вагон примутся. Дальнейшее, как мы увидим, точно соответствовало поговорке: «А, как все красиво начиналось! В Москву звали …».
Студенты по-молодецки сбрасывают рубашки и работа закипает. Правда, уже в первые минуты, обнаруживаются некоторые шероховатости в гладких объяснениях Палыча. Сбитая кувалдой заслонка грохает на всю округу, вспугивая дремлющих на крыше склада голубей. Из могучей «груди» монстра на колесах выплескивается горка цемента весом с полтонны. Она накрывает лоток. Но, цемент не течет веселой струйкой. Не бурлит и весенним дружным потоком, сколько не молотят по стенкам вагона кувалдой. Вагон глухо рычит, играя в затухший вулкан и все. Тогда, один из отважной четверки, по имени Шурик, решает поковырять лопатой в «соске». Выпадает солидная плюха. Ее в избытке хватает, чтобы переломить черенок лопаты и присыпать Шурика по колено. И, это все. В вагоне прячется еще огромная масса этого чудесного вещества. Следующие пять часов друзья проводят весьма разнообразно. Они по очереди лупят кувалдой вагон. Вслушиваются в зарождающиеся звуки внутри. Осторожно, помня печальный опыт Шурика, ковыряют лопатой вскрытый «сосок». Дружно наскакивают, пытаясь «раскачать». Однако, вагон ведет себя скверно. Лишь после многих комбинированных усилий удается немного «раздоить» его. Выпавшую порцию, пропихивают по лотку в склад. И, так все пять часов. Пропитанные потом и скрепленные цементом, джинсы на студентах давно потеряли свой первоначальный цвет «индиго». Студенты напоминают мельников-близнецов, обвалявшихся с ног до макушек, в хлебной муке.
