Дать верблюдам отдохнуть,
Самим спины распрямить,
Чая из пиал попить,
Подстелив под бок рядно,
Не беспокоясь за добро.
А у самых у ворот
Дед игрушки продаёт.
В них тогда тоже играли,
А компьютеров не знали.
Дед игрушки продаёт,
Рядом движется народ,
Смотрит на товар, дивится:
«Надо ж этак наловчиться,
Чтоб из глины, из земли
Руки вылепить смогли
И верблюдов, и овечек,
И коняшек без уздечек».
Собачонки стоят вряд,
Ушки глиняны вострят
И у них ещё притом,
Хвосты загнуты кольцом.
Вот из глины конь стоит,
На спине глазурь блестит.
Люди на коня дивятся,
Но купить его скупятся.
Дед за штуку просит пул.
Явно продавец загнул,
Чтоб из глины! за коня!?
Ведь, по сути – то – земля,
Перемятая рукой,
Вместе с волжскою водой.
И вот на тебе, цена-а-а-а…
За скудельного20 коня.
Вдруг к прилавку бек21 подходит,
На коняшку щурясь смотрит,
В руки бережно берёт,
Продавцу дирхем даёт,
Пул же меньше чем дирхем,
То известно в граде всем.
Бек – солидный господин,
Он, доживший до седин,
Цену здесь товарам знает,
И по праву же считает,
Что поделкам старика
Нет цены. Но, а пока
Дед дирхема не берёт,
Он божится, крест кладёт,
Пул, де красная цена
Для скудельного коня.
Не велик гончарный чин,
А великий господин,
Зря дирхем ему даёт,
Купли той не признаёт,
Сдачу силится, считает,
Бек на это отвечает:
«Ты дирхем, старик, бери,
А о сдаче, не тужи.
В конька сын будет играть,
И умишка набирать.
Разве то того не стоит?
И меня не беспокоит,
Что дирхем я заплатил.
Ты, дед, это заслужил».
Знатный бек конька берёт
И в халат себе кладёт.
Много лет с тех пор прошло,
Вдруг находкой ожило,
Того времени теченье,
И послушное мгновенье,
Нам дало из- под земли,
О чём думать не могли –
Бека славного конька.
Осторожненько рука,
Слой культурный разгребает,
И на волю извлекает,
Ноги, голову, хребет.
Дав читателю ответ –
Да, игрушку здесь лепили,
Глазурь кистью наносили
И в тринадцатый аж век,
Мог из глины человек,
Для детей коней ваять,
Их поделкой увлекать
И ни где-то вдалеке,
На саратовской земле.
Как об этом я узнал –
Ум мой быстро набросал,
Незатейливый сюжет,
Дабы самому ответ,
Дать на призрачный вопрос,
Как игрушечник пророс
Здесь, на волжском берегу?
Вот чего я не пойму.
И теперь лишь понял я –
Наша волжская земля,
С древности игрушку чтит,
И как матрицу хранит
Память об игрушке той,
Что далёкий предок мой
В средние века лепил
И на это скромно жил.
6
Здесь оставим мы базар.
Чтобы больше ты узнал,
Посетим места иные
Не такие суетные,
Даже тихие, скажу,
Так о них я здесь сужу.
Вот, гляди, стена большая,
Вся кирпичная, прямая,
