К а т я: Ах, какая прелесть! Весна. Жаворонки поют. (сцепляет руки за головой) И зачем эта война!? Вчера наш хирург Матвей Иваныч умер. А такой был хороший человек. Врач от Бога. Жалко. Я думала, что на войне просто так не умирают, А он взял и умер, сердце не выдержало. (Пауза) И куда это Прохор запропастился!? Договорились – у этих кустов встретится, прямо за землянкой и на тебе! Его всё нет. (аскорблённо) А говорит, что любит. Если б питал чувства, то вперёд меня бы пришёл (ходит взад и вперёд, вглядывается в лес) Нет, зря я на Прошу так (Улыбается)… Прохор меня по-настоящему любит. Это по его лицу видно, не то, что вестовой Степан. Степан парень отчаянный, храбрый. Фрицев колотить у него хорошо получается, а вот до любви он ещё не дорос. Для него, что фрица в плен взять, что девушку – методы одни и те же – кляп в рот и выполняй, что я говорю (смеётся).
Пр о х о р: (Вбегает) Катя! Катя! Ты здесь!?
К а т я: (Иронично) Я-то здесь, а вот ты где бродишь?
П р о х о р: Я у детей в землянке был. Трёх новеньких, шестилеток бойцы привели; в лесу нашли.
К а т я: (Удивлённо) Как в лесу нашли?
П р о х о р: Так вот и в лесу. Фашисты в деревню Остапово вошли, всех жителей и старых и малых в амбар колхозный загнали и подожгли. Эти трое, что в лес прибежали, самыми маленькими оказались, потому из сарая и выбрались, под сруб подлезли…
К а т я: (Взволнованно) Дети не обгорели?
П р о х о р: Нет, не обгорели. Только испуганные, молчат, даже не плачут, как окаменелые. Я им игрушки из глины слепил наши саратовские, жаворонков, чтоб пели. Поиграл с ними немного… Как в свистульки стали свистеть – повеселее стали, в глазках искорки появились. Слышишь (раздаются свисты) Это они посвистывают, наши маленькие жаворонки.
К а т я: Точно жаворонки. И в небе поют, и дети свистят, похоже.
П р о х о р: Просто здорово! Я вот что иногда думаю: «В народной игрушке заключена великая сила любви, и она проливается из неё на всех нас. И мы от этой, пролитой на нас любви, становимся во имя её храбрыми, стойкими, смелыми, горячо любящими свою Родину». Это правда, Катя. Игрушка – это тоже наше оружие. Может быть, даже для врагов наших пострашнее автомата и пулемёта будет …
К а т я: Ой! Какой ты молодец Проша, всё умеешь и с фашистами воевать и игрушки лепить (обнимает Прохора.). Пошли скорее к нашим жаворонкам (взявшись за руки уходят).
К о м и с с а р: (выходит на полянку, смотрит в сторону уходящих Прохора и Кати, качает головой) Вот ведь как жизнь устроена. Вокруг война, смерть. Не успеваем партизан хоронить, а тут любовь. И никакие фашисты с этой любовью справится не могут. Потому что любовь созидает, а фашизм – разрушает. Любовь защищает, а коричневая чума в могилу гонит. Вот так вот (уходит)
