Однако, стоит задуматься над мотивацией Атанаса. Первое — меня явно хотят задобрить. Не верю я в такую щедрость от купца, а вот тонкий расчет от эмиссара булгарского эмира — да. Второе, что еще запутаннее, — человек Атанаса непрозрачно так намекнул, что булгарские две сотни воинов могут стать моими, причем полностью оплаченными самим эмиром. В щедрость власть имущих может поверить только беспечная мышь. Однако, могут быть ситуации, в которых обе стороны и мыши и коты могут быть полезны друг-другу, например отогнать других мышей и котов.
Еще одним событием была торговля с мордвой, которые так же по снегу, в начале февраля, пришли с караваном. Главным их товаром была пушнина. Рухляди было много, я был готов скупить ее всю. Как оказалось — зима страшна для людей. Шубы были у единиц, другая теплая одежда порой была представлена одним кожухом на овчине на всю семью. Удивлением для меня было и то, что многие и в холодную погоду ходили в онучах или лаптях. И это при том, что овец становилось все больше, да и охотники трудились и часто добывали бобров и пушнину.
Поэтому, когда пришли гости из уже знакомого племени мокши с рухлядью, я не жалел денег на покупку выделанных шкур. По крайней мере, считал необходимым одеть людей, которые при мне приобретали новый статус. Лишиться людей, которые определяют всю создаваемую экономическую систему поместья, из-за простуды и обморожения — расточительность небывалая! Поэтому, даже пришлось идти на некоторое напряжение с другими боярами, которые так же хотели приобрести товар мордвы. Я же оказался в более выгодном положении, когда решился все же продать немного оружия из формировавшегося арсенала. Отправляясь в путь, воодушевленные мокша пообещали, что обязательно привезут в два раза больше рухляди в следующий раз.
Определив для себя, «как самого умного», необходимость обуть всех поселян, я выбрал семью, которой хотел поручить изготовление валенок. Описав некоторые основы валяния шерсти, я оставил семью с планом через неделю предоставить мне первые две пары валенок. Прошло полтора месяца и… ничего! Процесс оказался таким сложным и неоднозначным, что вся семья бьется над процессом, но ничего не получается. При этом, обвинить в лености будущих, как я планировал, ремесленников, не было повода. Три дня назад я еще раз описал процесс уже своей «палочки-выручалочки» — изобретателю Никифору и направил к озадаченному главе семьи, слены которой только что не матерятся на меня за то, что отвлек их от всех дел своей блажью. Подождем, может что и измыслят.
