Рыцарю было грустно. Менее волевой человек бы сейчас дал волю слезам, но Эггерант просто грустил. Удивительные у него были последние дни: радость от долгожданного посвящения в рыцари, встревоженное Гильметиной молодое сердце, триумф первой победы, горесть первого поражения, беспомощность поврежденного тела. Учившийся сдержанности у своего дяди, Эггерант не был готов к такому калейдоскопу эмоций, накрывших его. Но и их он должен пережить со свойственной ему стойкостью.
Жана Куртене объявили победителем второго дня турнира, вручили серебряную чашу в качестве приза. Вечерний пир должен был быть, собственно, в его честь. Поэтому у Эггеранта появился еще один повод не появляться в замке. Ну, право, не поднимать же тосты за того, кто его сегодня так унизительно победил.
Однако Эггерант хотел увидеться с Гильметиной. Он чувствовал, что рядом с ней у него на душе станет спокойней. Рыцарь поднялся на западную башню, все еще одинокую. Он надеялся сразу застать там Гильметину. Но девушки не было. Эггеранту оставалось лишь ждать ее, надеяться, что она придет, и любоваться ночью.
– Эггерант, – рыцарь услышал свое имя. Он обернулся.
Гильметина с фонарем в руке стояла напротив него. Он видел на ее лице одновременно радость, волнение, беспокойство. Девушка буквально на секунду замерла, а затем бросилась к юноше и крепко его обняла. Эггерант здоровой рукой обхватил ее, прижимая к себе. В тот момент для него во всем мире существовали только они двое. Момент, который длился одновременно вечно и буквально доли секунды. Эггерант испытывал тихое счастье, такое простое и незамысловатое.
– Я так испугалась, когда тебя уносили без чувств, – пробормотала Гильметина, продолжая держать Эггеранта в своих объятиях. – Я бы не смогла жить, если бы ты погиб.
– Прости, что напугал. Прости, что тебе пришлось все это испытать из-за меня. Я этого не достоин, – Эггерант провел рукой по волосам девушки.
– Мне решать, кто достоин моих чувств, а кто нет. Я всегда считала тебя самым прекрасным, самым благородным из всех, кого я знала. Ах, как бы сложилась наша с тобой судьба, если бы отец тогда не забрал меня.
– Гильметина, я… – мир романтических переживаний пока еще не был сильно знаком Эггеранту. Он верил в идеал прекрасной дамы и невинного поклонения ей. Рыцарь должен воспевать свою даму с помощью благородных поступков, а красивые слова нужно оставить менестрелям. Однако Гильметина для него больше, чем просто особа для восхищения. А значит, нужно набраться смелости и признаться ей в своих чувствах. – Гильметина, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была со мной. Была моей.
