Трижды демон! Когда она успела узнать? И – главное – от кого?
Хотя, чего это я удивляюсь? Если мне память не изменяет, то маменька всегда была дружна с дочерью ректора… А когда мы разошлись, то время было еще не самым поздним: можно было спокойно успеть забежать в гости и обменяться последними новостями…
Надо быстрее сваливать, пока мама не пошла в наступление и не убедила отца в своей правоте. Судя по тому, что тот прятался за газетой, – тяжелый разговор уже успел состояться до моего появления в столовой: отец очень не любил становиться участником маленьких склок «своих женщин». Немного уверенности вселяло то, что он никогда не спорил с тещей, а бабуля в вопросе обучения на факультете спасительниц для падших была на моей стороне.
– Ой, что-то у меня аппетита нет, – скороговоркой выпалила я, вскочив со стула, на который уже успела плюхнуться, и даже отступив на шаг назад от стола. В животе предательски заурчало от вкусных запахов: кухарка постаралась на славу, зная, что не увидит свою сладкую девочку целых два года. – Кажется, мне пора, не люблю долгих прощаний. Пишите, не забывайте! Папа, я готова!
– Ты никуда не идешь! – истерично завопила матушка, срываясь на фальцет. Я нервно сглотнула.
Ух! Давно я не видела ее такой злой. Наверное, с того памятного дня, когда я в первый раз заявила о своем намерении поступить на факультет избранных. Вот только с тех пор прошло уже целых десять лет: разве не достаточный срок, чтобы смириться с желанием своего единственного ребенка?
– Но, мам, мы это обсуждали тысячу раз, – я включила уже ставшую привычной за годы пластинку и даже мину подобрала подходящую. Сейчас мне не хватало только возможности приказать сердцу прекратить попытки проломиться через ребра на свободу. И телепортироваться самостоятельно. – Ты же не хочешь сломать мне жизнь? Я обещаю, что справлюсь.
– Рута Дамарс! Немедленно ступай в свою комнату! – мать была непреклонна и осталась при своем мнении. В некоторой степени я ее даже понимала, но сдаваться не собиралась, потому подключила тяжелую артиллерию, бросив умоляющий взгляд на бабулю. Неприятно кольнуло воспоминание о том, что вчера я также смотрела на декана, когда мне чуть не отказали во второй инициации. Мой авторитет в глазах окружающих явно хромал.
– Гейзи, не начинай, – вступилась бабушка, вызывая огонь на себя. – Ты не имеешь права вмешиваться.
– Это я-то не имею? Я? Я между прочим – ее мать! – накал страстей в столовой достиг своего апогея. Даже хрустальная люстра высоко под потолком отозвалась жалобным звоном в ответ на мамины вопли.
