Коргоруш хлопнул в ладоши: – Давайте так поступим. Путь не близкий. Едем, как едем, а сами примечаем, что к чему. Подождём, пока враг расслабится. Сейчас они так спрятались, что и не сыскать. К тому же мы пока на их земле. А вот отъедим подальше, так они к нам ближе держаться будут и обязательно как-то себя проявят. Вряд ли это пара соглядатаев. Скорее всего, за лазутчиками отряд следует польский или литовский.
– Вот каков политический расклад от домового, – хмыкнул Веня.
– Я с ним согласен, – погладил пушистого друга Коля.
Полина, смутившись от мысли «Какой Коля ласковый», опустила глаза.
Коргоруш хихикнул в лапу: «Так они оба взглядами друг на друга милуются».
Глава 22
Веня притормозил лошадей.
– Что случилось? – заметалась Милана.
– Пока ничего. Но может, – буркнул доктор по психологии. – Там река, лошадей напоить надо.
– Тогда я им овёс дам, – выпрыгнула Милана из повозки.
Миша подхватил деревянные вёдра: – Веня, я с тобой.
Вениамин кивнул. Парни вышли к берегу. Зачерпнув воды, пошли обратно.
– Что хмуришься? – удивился Миша молчанию Вени.
– Конюхи мы так себе. Родионыч тоже с лошадьми не справится. Пеший он по лесам Карелии ходил. Это раз. Еды для лошадей, как впрочем, и для нас на пару дней. Это два. Дорогу мы не знаем. Это три.
– Направление нам указали. Но ты прав, этого не достаточно, – вставил Миша.
– И где-то поблизости непонятное количество недружелюбно настроенных людей. Это четыре.
– Нам нужен проводник.
– Где его взять и чем ему платить? Салаги мы в этом мире.
Мише нечего было ответить. Веня, как всегда, был прав. Его резонность была весьма полезным качеством. Без лирических отступлений психолог дал объективную оценку происходящему.
Они подошли к лошадям и молча стояли, пока те утоляли жажду.
– Ещё принесём, – махнул рукой Миша.
Полина поглядывала на брата – «Что-то они не договаривают».
– Надо будет о провизии позаботиться. Я свои тряпицы распродал. Рисовать есть чем, а материала нет. Пока в дороге я бы мог стопку целую приготовить для продажи, – вздохнул Коля.
Миша оглянулся, услышав Колины слова: – А рубаха моя на тряпицы твои сгодится?
Юный художник придирчиво взглянул на новую белую рубашку и просиял: – Да!
– Сам-то как будешь? – грустно посмотрела Милана, продолжая кормить лошадей.
– Лето всё-таки. Мне Николай потом другую купит на заработанное, – подмигнул Миша, стягивая рубаху.
– Великолепно! Одолжите нож поострее, – обратился Коля к Родионычу. – Сейчас кроить буду. Поля помоги.
