Плоть жрицы обгорела до черноты, кожа лохмотьями слазила с совершенного тела. Волосы сгорели, правый глаз лопнул и вытек, губы вздулись безобразными волдырями. Накаченая силиконом грудь лопнула и расплавленый силикон, растёкся по животу несчастной, вкипев в обнажившееся мясо.
Каким-то образом жрице удалось выбраться из пламени, каким то чудом жизнь всё ещё теплилось в изуродованном огнём теле за считанные секунды растерявшем былую красоту. Адская боль напитавшее тело женщины не могла вытеснить из искалеченой плоти жажду жизни.
– Я не могу востоновиться, – хныкала Эльвира, – мои дары иссякли. Призови Безобразного Идола, спаси нас.
Обожёная рука с почерневшей облезшей кожей протянула жрецу магический кинжал.
– Ты как никогда вовремя.
Олег выхватил из рук обгоревшей кинжал, чирканул по шее Эльвиры, воткнул в открывшуюся, ужасную рану рукоятку ритуального ножа.
– Тебе конец, дрянь! – торжествующе возликовал жрец, потрясая над головой сжатыми кулаками.
Волосы на голове Вики зашевелились и возможно в черноволосой головке родился первый седой волосок.
Чарующий ужас пленил Викторию не дал убежать, заставил остаться и с нарастающим страхом следить за появлением Безобразного Идола.
Расплавленый силикон обтянул тонкой плёнкой вздувшийся живот покойницы. Под которой отчётливо виднелось движение некоего существа, пожиравшую мёртвую изнутра. Чавкающий звук, резал слух. Зрелище было просто отвратительным, но оторваться от него было невозможно.
Наконец силиконовая плева лопнула и Виктория увидела огромное существо, проворно выбирающееся из разорванного чрева Эльвиры.
Неумолимые годы давно стёрли то время, когда озлобленный подросток встретил позабытого, измученного голодом и одиночеством кумира.
Олег хорошо заботился о своём идоле и тот уже давно перестал напоминать оживший скелет. Теперь Безобразный Идол вымахал под два метра ростом. Здоровое, откормленное тело вздувалось буграми мышц. Огромное мужское естество едва не доходило до колена. Машонка с раздутыми ядрами прикрывала, сочащееся влагой возбужденное лоно. Только оскалившейся череп идола, как и раньше, продолжал взирать на мир живых, тьмой наполнявшей пустые глазницы.
– Почему так долго любовь моя, – чарующий, волшебный голос никак не вязавшийся с образом монстра наполнил зал, – я полна желания дарить дары.
Взгляд монстра остановился на Виктории. Вика почувствовала пришло время делать ноги, но воля потусторонего существа, обрушилась на неё словно бетонная плита, придавила к одному месту не давая пошевелиться.
