– А можно и сейчас, и после, – с улыбкой предложила Авия.
– Можно, – кивнул Триментрий.
Девушка в этот же момент завязала нить. Бросила рубашку и сразу двинулась к проходу в лабиринт.
– Доброй ночи! – пожелала, повернувшись к нам.
– Доброй, – ответил, немного не ожидая от Авии такой внезапности.
Она исчезла, нырнув в лабиринт, оставляя только звуки спускающихся шагов.
– Ты чем займёшься? – спросил Триментрий.
– Не знаю, а я могу чем-то помочь?
Мне не хотелось спать, к тому же было не поздно. На армилле загорался чёрный сектор, во время которого Стру обычно расплачивался с нами перед тем, как мы уходили по домам.
– Помой пол! Ведро и тряпка под умывальником.
Честно говоря, не такого предложения ожидал. Даже не знал, что ответить. Мне хотелось сделать что-нибудь полезное, но точно не мыть пол.
– Чем ещё могу помочь?
– Протри пыль!
– Что-нибудь есть, где не нужно ничего мыть и протирать?
– Всё интересное, что найдёшь во время уборки, твоё.
«Любого хулигана можно заставить прибраться без криков и агрессии», – мне вспомнилась фраза вместе с директором школы, где я учился (я учился в школе!). Он всегда заставлял убирать нас, мелких сорванцов, места наших проступков.
Меня заинтересовало, что можно найти во время уборки. Поэтому, когда из закоулков вытягивал ком многоанного* сора, аккуратно его изучал. Нашёл несколько пекуний, иголок, пуговиц и, самое ценное, частичку воспоминаний: археологические раскопки из прошлой жизни, по несколько человек в группе. Я возился в земле, искал древности, хотя больше золотых сокровищ нравилось находить останки доисторических обитателей планеты и письменные артефакты. Раскопки проводились в самых разных местах: возле древних храмов, в городах, на опушке леса, в глухих деревушках, из которых приходили зеваки поглазеть на наш труд.
И это восхитительное чувство, когда что-то находишь: косточку, зубы, останки черепа или письменность. Найденное рассматриваешь с разных сторон, любуешься, представляешь, кому они принадлежали. Мечтаешь, как открываешь новый вид, даёшь ему название в свою честь. Даже если находка в результате не имеет никакой исторической ценности.
С текстами немного по-другому – здесь уже предполагаешь его содержание. Поначалу сам пытаешься расшифровать, даже самый нечитабельный. Особые чувства вызывали иллюстрации. Представляешь, как появляется уважение и почёт среди опытных коллег, известный ведущий приглашает в свою передачу для интервью…
