Вера набрала воздуха и дунула неуверенно, с опаской, выпустив добрую часть выдоха через уголки рта, на что Клича выдала лишь жалкое «Пхи-и-и» и закашлялась. Вера тоже закашлялись. Олеся выхватила у неё куклу и протянула обратно башне:
– Не работает!
Башня заскрипела, согнулась пополам и тихо-тихо секретиком прошептала Олесе на ухо:
– Если Клича не работает, значит, хочешь не то, что кличешь, или кличешь не то, что хочешь. Кликать надо от души.
– Ах от души, значит! – разошлась Олеся. – Тогда… Тогда… Хочу, чтобы у Раисы Васильевны голос пропал! Навсегда! – и дунула со всей силы в трубочку. Раздался пронзительный свист, который тут же унёсся порывом ветра далеко-далеко, и стало тихо. Клича спрятала свисток под юбкой и замерла у Олеси в руке, сложив губы в готовности.
– Ты что делаешь?! – не на шутку испугалась Вера. – Так нельзя!
– Как нельзя?
– Жестоко так нельзя!
– А со мной, значит, можно?
– Это разное!
– Чем же разное?
– А ты подумай! Вдруг сбудется?
– Да не сбудется, ерунда всё это! – открестилась Олеся.
– А вдруг не ерунда? Что тогда?
Тревога глубоко запустила когти Вере в живот.
– Да говорю тебе, ерунда!
Олеся упрямо уставилась на Веру и натужилась, ожидая подействовать на неё гипнотически, а если не поможет, то подругу можно и боднуть.
– Погоди, а где бабуля? – вздрогнула Вера.
Девочки начали беспокойно озираться по сторонам. Теперь тревога напала и на Олесю, скручивая желудок в трубочку. Но бабушка как будто испарилась.
– Эммм… Странно всё это, – Вера мялась в растерянности.
– Да забей, ерунда! – храбрилась Олеся. – Может, это вообще сон… Знаешь что?
– Что?!
– А пускай Клича пока побудет у тебя! – и Олеся протянула Вере куклу.
– Чего это у меня? – возмутилась Вера.
– А того, что ты добрая! А я злая! Вдруг я взаправду кого покалечу?
Вера нехотя согласилась и сунула Кличу себе в рюкзак.
Клича сидела в рюкзаке тихо, пока рюкзак висел у Веры на спине, но стоило только Вере прийти домой и сбросить его с облегчением, как внутри что-то заёрзало. От мысли, что нужно открыть рюкзак и посмотреть, что в нём делается, Вера цепенела от ужаса. Тело немело и отказывалось слушаться.
Ближе к ночи активность в рюкзаке только усилилась. Его внутренность то скреблась, то шебуршала, то насвистывала, так что Вера от страха не сомкнула глаз. По крайней мере ей так казалось, пока она не почувствовала, как её тело растворяется, будто плавится и растекается горячим сыром по кровати. Вера вскочила, как ошпаренная. В окно било солнце. На часах было восемь утра. Сердце бешено застучало. Проспала. Первый раз за всю историю. Проспала!
