Что ж. Значит как все.
Глаза открылись через три года летаргии. Оказалось, что нет романтики в сексе, нет подвига в победе на войне, нет, не было, не может быть радости в смехе клоунов, отрывающих от сердца камелии и бросающих их людям.
Остался на губах ветра один вопрос: «Зачем что-то менять, если все счастливы?»
Нидан писала длинные sms-ки, хотя знала, что жилы разорваны, головы отрублены гильотинами, вены исполосованы тупой бритвой – чтобы честнее, чтобы оживить камелии ценой собственных мук. А я смотрела, и не верила, что это всё. Грубая реальность не должна была всё сломать. Она не сломала меня. Вернее, сломала, но ненадолго. Разве это срок: 3 года в масштабах 3-х дней, когда он был рядом, и любил. Я не верю, мне не важны его чувства – главное, чтобы рядом был, а вены я залатаю…
Ты написала мне это после обеда.
Скверные пирожки у тебя вышли,
Северные надбавки – завтрашний фетиш,
А твои печали – ведь не происки Кришны,
Ты просто действительно в счастие веришь.
Пятьдесят копеек в трясущихся пальцах,
Ели решка – я сделаю шаг
С восьмого этажа, и не смей обижаться –
Возьми лучше волю и водку в кулак.
Я сама хочу этого.
Я сделаю так.
Твоя Госпожа.
Князь
Спао оторвала этикетку от новогодней короны – серебристой диадемы с тремя большими алмазами в центре. Нидан покачала головой. Все знали, что не нравятся ей металлы вроде серебра – «полукровки». Серебро – символ печали, ни к чему, не время и не место для слёз алмазов, но разве можно было это объяснить своенравной спесивой девице, каковой являлась её сестра?
Жанин пропадала где-то в городе с новым возлюбленным, вернее, любовником, потому что ветреная богиня не позволяла своему сердечку надолго зависнуть на тему чувств. Она просто брала утюг в критический момент, и разглаживала все складки и погрешности в области душевных переживаний. Жанин знала, что когда-нибудь придёт время, и у Спао тоже появятся условные рефлексы самосохранения, которые, словно антивирусы, будут оберегать её нежную душу от чьей-либо злой воли. Жанин тоже прошла через это, она уже знала всё, а Спао это только предстояло.
Боже, я не могу на тебя смотреть! Сколько можно лить по нему слёзы? И чем дальше, тем глубже твоё горе и неверие. Розовые лепестки обожгли твои пальцы. Это не его розы. Ты не в состоянии уже поверить, что он способен на что-то светлое. Живёшь с дьяволом за пазухой, а потом плачешься от собственного бессилия. Безумно глупо было отдавать душу за то, чтобы узнать, что такое секс.
