– В Германии? – ржет он. – Да всю оставшуюся жизнь.
Это правда. Здесь нет таких моментов, как профнепригодность по возрасту. Тут некоторые ведущие по телеку старше, чем само телевидение. Но!… есть еще одна правда. Большую часть я получаю не в каземате, а от любовников. А те очень даже смотрят на твой год выпуска и «пробег».
И мне приходится много тратить. Чтобы он знал…
Когда я только начинала входить в эконом-режим, то топорно переписывала чеки в блокнотик. У меня память фотографическая – пишу и запоминаю. Когда я показала Джошуа разницу, он малость подъ… оторопел. И больше не дерется со мной у полок, – за право класть в тележку продукты, разложенные на уровне глаз. А как хороший мальчик спрашивает:
– Каро?..
А еще я и ему карточки с пунктами завела. Очень полезная в рачительном домохозяйстве, штука.
Когда мы с Джошем подсчитывали расходы на хозяйство и те продукты, что можно на фудшеринге брать, он выдал неприятную мысль:
– Мы с тобой, как муж и жена. Ну, если не считать, что твой муж был миллиардером.
Я чуть помедлила. Когда человек исчез, должно пройти двадцать пять лет, или что-то около. Я никогда не получу его миллиардов. Джош зря это все из виду не выпускает.
– Мой муж, – как-то странно после всех этих лет говорить «мой муж», – никогда не был моим мужем в таком тривиальном смысле.
– Ты знаешь, где он?
– Ты из налоговой?
– Ты очень странная, – произносит он. – Порой, я тебя боюсь.
– Джош, дорогой. Я не собираюсь тебя убивать, чтобы заполучить твое тело для своего мужа. Во-первых, это все сказки. Во-вторых, если брать теорию, это делается не так.
– А как? Про это нет в Интернете.
– Я мало знаю, – сразу предупреждаю я.
Коннор вырвал книгу и сжег, сказав, что это – сказки для юных дурочек.
– Расскажи мне, что знаешь.
– Человек должен быть согласен. Он должен быть смертельно болен. Болезнь – это символ того, что духу не по пути больше с этим телом. Должен работать в согласии с Дэйвеном, или вообще, в идеале, в коме лежать. Адепты верят, что душа выбирает тело и оставляет его сама. Никто не может изгнать ее…
Только Коннор смог сделать так, что моя душа болталась снаружи, держась за глаз, как человек выпавший из поезда цепляется за оконную раму.
– Не лезь в эти дебри, Джош. Честно. Коннор не просто умер, он испарился. Никто не знает, как и куда. Нельзя безнаказанно играть с силами вне твоего контроля и разума. Они всегда победят.
– Но как насчет тебя и того, что ты постоянно делаешь?
