– А я так, Митрич, не хочу. Я не хочу быть одним из стада, когда тебя, как быка, на корриде гонят по заранее подготовленным улицам на арену на заклание.
– Почему на заклание? Ну ладно, а как ты хочешь?
– Я хочу так, что бы как раз не надо было ставить рассекатели и упорядочиватели. Чтобы люди сознательно жили, и у них не надо было бы насильно через условные рефлексы воспитывать чувства благодарности, честность, сострадательность. Чтобы все жили, что называется, по совести. Может быть Запад тоже идет к этой же цели, но через жесткое соблюдение норм общежития и рационализацию собственно жизни. Я считаю, они сами себя дрессируют. Тоже, как говорится, вариант. Мы идем своим путем, но наша особая духовность состоит в развитии внутренней потребности человека жить по заповедям Христовым, без какого-либо нажима со стороны общества.
– Хорошо бы, но вся история русского государства и общества образец того, что если и можно ждать преобразования всего общества на добровольных началах отдельного человека, то только через много-много времени. Насильственное массовое насаждение культуры дает эффект гораздо более быстрый, чем эволюционный способ духовного развития отдельного человека.
– Ну, ты тоже про революционный и эволюционный пути развития. Ты правильно говоришь, только есть небольшой нюанс, как говорится. Эволюционный путь пусть и долгий, но верный, поскольку все всегда идет в верном направлении, в отличие от революционного пути.
– Как же ты веришь в эволюционный путь развития, если ты веришь в Бога?
– Кто тебе сказал, что эволюция – это не Божий промысел? – Сдух усмехнулся. – Ты ведь не относишься к тем людям, которые считают нас – православных мракобесами?
– Дык, я и сам в некотором роде православный.
– Вопрос был риторический. Так вот, революция – это плохо, поскольку идет разрушение старого и создание чего-то нового. Это "новое" совершенно не понятно, с непонятным последствиями и может быть в результате губительно. И, совершенно точно, это всегда большая кровь.
– Ты сейчас говоришь как старый добрый европеец: "Нам не нужны потрясения. Стабильность – главная ценность нашего общества". Так сейчас говорят наши чиновники, которые здесь занимаются отхожим промыслом, пока их семьи живут на Западе. И разговорами о вреде революций хотят протянуть такое колониальное правление России как можно дольше.
– Наши чиновники и олигархи – это вообще паразитирующий класс, которым неведом инстинкт самосохранения. Они готовы до смертных судорог высасывать все соки из страны, прикрываясь всякими тупыми сказками для простого народа, которые они транслируют через телевизор. И народ пока пребывает в анабиозе. Они, как клещи, впрыснув обезболивающее, спокойно пьют кровь, нимало не заботясь о состоянии донора. Они считают, что если этот носитель сдохнет, то они найдут нового. Чего их вообще обсуждать? Не знаю, где ты нашел эту фразу старого европейца, но в моем понимании стабильность – это застой. Идея не в стабильности, а в поступательном эволюционном развитии. Я верю, что русские когда-нибудь придут к общественному благополучию через личностное внутреннее совершенствование и создадут гармоничное государство. А личностное совершенствование русские могут достичь только через православие. После 17 года было уничтожено старчество, а это, между прочим, главный источник мудрости, духовного воспитания и наставничества в дореволюционной России. Старцы были духовными лидерами для простого народа и умели зажечь в нем искру доброты и покаяния.
