Поднявшись на свою лестничную площадку, я быстро открыл дверь и забежал внутрь, подальше от этого мерзкого запаха. Не, ну точно, бомжара какой-то запёрся в тёпленький подъезд и дрыхнет где-то. Подъезд-то без домофона, ничего удивительного.
Уставший я поставил чайник на плиту и насыпал в чашку растворимого кофе. Пока чайник кипятился, я принял душ. Заварив кофе, я взял сигарету и вышел на балкон. Двор у нас тихий, в такое время вообще никого и не увидишь на улице, вдалеке только редко проезжающие машины можно было увидеть. Я открыл окно на балконе и, сделав первую затяжку, моё внимание привлек угол нашего дома, я услышал быстрые шаги, как будто кто-то быстро пробежал за дом и скрылся за углом.
Я жил хоть и на четвертом этаже, но в ночной тишине это все же было уж очень хорошо слышно. Я отложил сигарету и прислушался, минуты через две, внезапно опять быстрые шаги, кто-то пробежал от угла дома к детской площадке и быстро так пробежал, что я даже не смог увидеть, кто это был.
Детская площадка уже была скрыта деревом, и я не видел, что там происходит, странно, дети может, так поздно уже, как бы домой пора в кроватку, хрен его знает. Не придав этому значения, я допил кофе, выкурил еще одну раковую палочку и отправился в постель, уснул всё нормально, но во втором часу ночи из двора начали доноситься звуки этой гребанной ржавой качели на детской площадке.
– Какой же мудак решил на качельке покататься в два часа ночи, умри в страшных муках сука, пожалуйста, – в полусонном состоянии бормотал я себе под нос.
Затем произошло то, от чего я проснулся полностью, в окно мне прилетел камень, оставив на нем довольно большую трещину.
– Это что еще за нахрен, – вырвался я и, открыв дверь на балкон, вошел внутрь, и буквально сразу же после этого в окно прилетел еще один камень, оставив уже не трещину, а скорее паутину из трещин, благо у меня хоть окна пластиковые и они не рассыпаются при попадании чего-либо.
Я, конечно, охреневший от происходящего, выглянул в окно, хотел бы уже крикнуть на педрилу, либо в ответ что-то от злости кинуть, но в горле застрял комок, тело словно парализовало, каждый волосок на моем теле встал по стойке смирно. Прямо под моим подъездом стоял человек, ребенок, я узнал его с первого взгляда, в голову ударили воспоминания двадцати летней давности, «жирный», это был он. – В смысле, нет, это просто дурной сон, это сон.
Я начал бить себя по щекам в надежде проснуться и не увидеть этого силуэта у моего подъезда, но нет, он стоял в том же спортивном костюме, и голова его была наклонена в правую сторону и не естественно лежала на плече. Он стоял во дворе, и как мне казалось, заглядывал мне в самую, мать его, душу.