– И мы станем независимыми? Ненька-Україна?
– Да. В первую очередь, независимыми от здорового глузду. Два раза так уже в истории случалось – только плохо кончилось.
– Когда?
– Учи материальную часть, боец! – хлопнул Юрку по плечу. – Я не за этим. Майю в гости пригласил – обещала прийти. Ликёр нужен, или винишко. Одолжи?
Юрка недовольно уставился на меня:
– Так и знал! Нет, чтобы придти, выпить, о политике потрепаться. Когда нет нужды – тебя от книжек не оторвёшь, – заворчал. – Такие времена настают!
– Времена больших перемен. Ладно! Мне некогда – давай, гони пузырь. Только нормальное, не палёнку.
– Решился, наконец. Давно пора. Вы хоть целовались?
– Что надо – то делали.
– Мало вериться. Но, по-любому… Обуздать такую кобылку.
– Она не кобылка!
– Как знать. Кстати, это я тебя познакомил, – подмигнул Юрка.
Он подошёл к монументальному шифоньеру, ещё хрущёвских времён, открыл меньшую створку, покопался внутри, извлёк бутылку с темно-красным содержимым.
– От души отрываю! Вишнёвая наливочка, двадцатипроцентовка – как раз для баб-с. Из ресторана – зацокал языком. – Держи, студент – для верного дела не жалко. Вспомни меня, когда разложишь.
– Чего?
– Не чего, а – кого, – гоготнул Юрка.
Я притворился, что не понял. Сердцем чувствую: ТАКОГО не случиться. Не разложу.
Обернул заветный эликсир в приготовленную газетку, кивнул на прощанье и поплёлся домой.
На душе было неспокойно. Юрка, небось, думает, что я за комуняк, или против незалежныков, потому как не умилился всенародному ликованию. Только мне без разницы. Я не скажу об этом Юрке, никому не скажу – пусть думают, что хотят. Проблемы мира людей меня заботят лишь в той мере, в которой посягают на суверенный мир Леанды, рушат гармонию, ломают декорации. Теперь я чувствовал, что такое время настало. Единственное утешение – сегодняшний Майин визит и надежды на вымечтанное «большее».
Дома ещё раз подмёл. Благоговейно распаковал заранее добытую для такого случая коробку «Вечернего Киева» (удержался, не попробовал, не нарушил симметрию обёрнутых в золочёную фольгу выпуклых конусов). Поставил на проигрыватель диск Гайдна, взял «Дневник обольстителя» Кьеркегора, стал ждать, перечитывая излюбленные места хроники соблазнения автором юной Корделии.
Мне бы так. Или хоть, как Юрка – у него всегда получается.
Майя пришла около трёх. Сама. Это было её условие: чтобы вдвоём нас меньше видели. Поначалу обижался на девичьи суеверия, но со временем привык – Майя мне определённо нравилась.
