МАРК. Значит предпосылки к этому были раньше. Мы проходили, что…
ГЛЕБОВ. Думаешь предпосылки? Не мы такие – жизнь такая, да? Его жена, ко мне прибегает, ах, у Андрюши другая женщина. Ага, вот с таким вот… (Глебов показывает руку, согнутую в локте) женщина. Тут и не поймешь, он все-таки получается изменил ей или нет? А так хороший мужик, конечно. Был. Покурю я у тебя тут, можно?
МАРК. Нет, здесь нельзя.
ГЛЕБОВ. Нудный ты. От тебя так тоже эта сбежит. Лиза, в полицейской форме. Эх, как хорошо мы плохо жили. Сказал поэт. Знаешь кто?
МАРК. Высоцкий?
ГЛЕБОВ. Темный ты. Дитя индиго.
Глебов расхаживает по помещению, его внимание привлекает листок, пришпиленный к створкам лифта.
ГЛЕБОВ. (читает) Избегать блядей и пьяниц. Лев Толстой. Актуально. Вот тоже могучий старик был. Откроешь может дверь-то?
Марк отрицательно машет головой.
ГЛЕБОВ. Ну и дурак.
Глебов берет в руки газету. Читает вслух.
ГЛЕБОВ. В морге города Губкинского уже больше месяца хранится скончавшийся местный житель. Из-за этого его уже прозвали местным Лениным. Мужчина жил один, позаботиться о том, чтобы предать его тело земле, некому. Оказалось, что в Губкинском не заключен муниципальный контракт на захоронение невостребованных трупов. «За ту цену, которую назначило государство – 19 тысяч на похороны одного человека, ни одна ритуальная фирма не хочет работать», – объяснили нашим журналистам в управлении жилищно-коммунального комплекса администрации Губкинского. Это ж надо. Что в мире делается-то. Земля Лениными прирастает.
Заходит Завотделением.
ЗАВОТДЕЛЕНИЕМ. Так, Я не поняла. Почему от вас женщины в слезах выбегают. Что тут происходит? Это кто? Почему посторонние здесь?
Марк замирает. Глебов подходит к Завотделом не выпуская газету из рук.
ГЛЕБОВ. Я…
МАРК. Это мой отец! Пришел посмотреть, как я на новом месте устроился.
ЗАВОТДЕЛЕНИЕМ. У нас вообще-то родственникам тоже здесь нельзя находиться.
ГЛЕБОВ. (Протягивая руку Завотделением) Добрый вечер! (поворачиваясь к Марку) А почему ты не предупредил, что у тебя такая очаровательная начальница. (не выпуская руку Завотделом) Очень рад. Очень. Как тут мой оболтус? Будет мне за него стыдно? Он, знаете, очень у меня правильный. Такой правильный, что даже я с ним не справляюсь.
Глебов наконец отпускает руку Завотделением.
ЗАВОТДЕЛЕНИЕМ. (ошарашено) Хорошо. Хорошо все. Нареканий нет.
ГЛЕБОВ. Такой ответственный пост у него. Спасибо.
Глебов опять хватает Завотделением за руку. Трясет ее.
