ЛИЗА. Какими клиентами? Я думала тут только мертвые.
ГЛЕБОВ. О, тут знаете сколько народу шастает? Родственники, друзья, сослуживцы. Мужья бывшие. Извращенцы всякие. Санитары ходят. Бабки-кликуши. Черные трансплантологи. Похитители трупов. Сатанисты. Пионеры-экспериментаторы. Нам бы полицейского сюда посадить, в форме, с пистолетом. Такую вот как вы.
Глебов в упор рассматривает Лизу.
ЛИЗА. Зачем же трупы похищать?
ГЛЕБОВ. Ну, не знаю. На опыты. Или по любви. Все из-за любви. А вы красивая.
ЛИЗА. (уже успокоившись) Как у вас тут холодно.
ГЛЕБОВ. Поэтому мы тут и пьем. По инструкции.
Глебов достает фляжку. Прихлебывает.
ГЛЕБОВ. Будете?
ЛИЗА. Я на службе.
ГЛЕБОВ. Когда это кому мешало? Я вот тоже на службе. Но пью же. И курю.
Достает пачку сигарет, закуривает.
ГЛЕБОВ. (читает на пачке) Преждевременная смерть. Странно, да? Преждевременная. Как это – прежде времени? Раньше положенного что ли? Преждевременная смерть. Есть, можно подумать, своевременная смерть. Ожидаемая смерть. Вот уж смерть так смерть. Вот пришла, и как вовремя, а?!
ЛИЗА. (расстегивает ворот) Холодно и душно у вас. Хватит про смерть уже. Я и так тут не в себе немного. Голова кружится.
ГЛЕБОВ. А кому смерти отсыпать?! Всегда вовремя, всегда в самый раз!
Раздается сильный стук со стороны морга. Лиза с криком (Ой!) медленно оседает на диван. Ей плохо. Глебов помогает ей улечься, склоняется над ней, машет перед лицом каким-то медицинским справочником.
ГЛЕБОВ. Какая у вас красивая форма. Надо еще пуговку расстегнуть.
ЛИЗА. Отстаньте, а? Я сказала, уйдите.
ГЛЕБОВ. Вот так всегда.
Глебов подходит к столу и бросает на него медицинский справочник. Вбегает Марк с бумажками в руках. Видит за столомГлебова.
МАРК. А где она?
ГЛЕБОВ. Кто?
МАРК. Полицейский. Полицейская. Ушла?
ГЛЕБОВ. Куда она денется.
ЛИЗА. Наконец-то. Дышать у вас нечем. Этот еще, ваш коллега.
ГЛЕБОВ. Ладно-ладно.
Глебов берет со стола справочник, которым ранее обмахивал Лизу и садится на диван. Лиза садится на стул, Марк возвышается над ней.
ГЛЕБОВ. О как… (читает) Причины смерти, записанные священниками в дореволюционной России. Посмотрим… ага… Обыкновенная дряхлость. Ну это понятно. От поротья. Это тоже понятно… Во! Девица 39 лет: от престарелости. Слышьте? 39 лет. От престарелости. У нас только нити себе в морду загоняют в этом возрасте. И губы накачивают.
МАРК. То, что нужно?
ЛИЗА. Ага.
МАРК. Я могу еще сбегать, посмотреть.
ЛИЗА. Это то, что надо.
ГЛЕБОВ. От пухлятины. Это как? С голодухи что-ли? Христианскою кончиною. Страшно даже предположить, что это.
