Он косит глазами на нож:
– А можно… это…
– Да, конечно. Зятьёв не режем. По крайней мере, на испытательном сроке.
Убираю нож и встаю. Кабан тоже поднимается – неожиданно быстро для своей комплекции.
– Так а как я её найду? Там же толпа.
– Не шухерись, сейчас сделаем.
Набираю номер отца. «Пап?.. Вы ещё на площади?.. И Берта?.. Отлично. Можете подождать минут пятнадцать возле памятника? Это важно. И чтоб обязательно Берт была, хорошо?.. Узнаешь. Всё, пока».
Улыбаюсь мужику во все зубы и машу на окно:
– Давай пиздуй.
– А через дверь можно?
Я милостиво киваю и, пока он удаляется в сопровождении настороженного Эйруина, набираю номер Берты. «Сеструха?.. Не могу сказать деталей, но ты мне должна. Будь мякушкой, задержи всех на час, а лучше дольше. Ну, в кафешку там сходите или что… Ага, а то яйца вот-вот взорвутся. Рассчитываю на тебя! Маме привет».
И бросаюсь вниз, где Ру закрывает дверь за моим потенциальным зятем.
Хлопнув по дверному замку, чтобы закрыть, хватаю Эйруина за талию и практически волоку к лестнице.
– Футболку не рви, она стоит дохуя!
– Я куплю тебе новую.
Сейчас меня не остановит ничто в этом мире, даже ядерная боеголовка «Вихрь».
Он мгновенно успокаивается и, тяжело дыша, дёргает мой ремень, затем стягивает с меня футболку и, конечно, сразу бормочет:
– Крови дай…
Я послушно провожу ногтем по своей груди – Ру впивается в кожу с таким знакомым жадным выдохом, – а сам кусаю его руку.
Где-то посреди пьянящего головокружения он опускается на кровать и тянет меня на себя – оказывается, мы уже добрались до моей комнаты. Моя бедная старенькая кровать, я понимаю, что ты не рассчитана на подобные нагрузки, но ты уж потерпи, потому что если мне помешают ещё раз – я просто кого-нибудь убью!
Ру зализывает мою царапину, с ленивым выдохом откидывается на одеяло, и я тоже отпускаю его руку, переключившись на губы – ох, эти его чудесные, божественные, идеальные губы… А он неожиданно быстро – или это после крови кажется? – расстёгивает мои штаны, стягивает трусы и сильно прижимается бёдрами, потираясь, – слишком сильно, чтобы я смог удержаться…
– Стооо… – слово тонет во вдохе, переходящем в стон, – ой… Ёй…
Ну вот, обломинго… Когда спустил чисто механически, не успев возбудиться как следует, – ощущения на троечку, оргазм только мелькнул хвостом и проехал мимо, пока ты так: «Эээ… И всё?!». Обидно. Значит, нужно повторить.
Некоторое время ничего не происходит, а потом Ру открывает глаза, фокусирует взгляд на моём лице и выдаёт нейтральным тоном – будто у нас тут светская беседа о погоде:
