Несколько мгновений кажется, что он и правда полезет в драку, но всё-таки выдыхает и отводит глаза:
– Извини. Тупая шутка.
– Ты тоже прости, – подхожу и сжимаю его запястье. – Херня какая-то вышла, но всё ж нормально. В городе поменяем, и обратная дорога твоя. Мир?
Он поднимает на меня взгляд и кивает.
Однако я чувствую кипящее в нём напряжение – не меньше, чем во мне, – поэтому всё же задерживаюсь рядом, провожу большим пальцем по тыльной стороне ладони.
– Или можем спустить пар…
Эйруин усмехается – уже лениво:
– В этом пекле? Я не для того всё гладил, чтобы теперь по песку валяться. В гости всё-таки едем.
– Ну смотри… Если будет желание…
Он мельком улыбается, сжимает мои пальцы на прощание и поворачивает к водительскому сиденью.
Подхватив бланк штрафа – семьсот двадцать кредитов, да они ахуели! – обхожу машину и бухаюсь на пассажирское. Включаю музыку и начинаю стучать в такт по боковой дверце, время от времени косясь на Ру. На этой жаре так и тянет лизнуть его – как ванильное мороженое, но нет уж, хватит с меня экспериментов, подождём более спокойной обстановки.
***
Экономя покрышки, до Данбурга мы добираемся только к четырём часам. С тем же успехом можно было арендовать семейный седан.
Ещё через час наконец-то подъезжаем к моему дому. Долбаные праздничные пробки. Ну, зато насмотрелись всяких придурков по дороге – Ру никогда не был в гетто мутантов, так что для него это непривычно. Уж здесь-то никто не будет пялиться на нас с ним – своих, кхм, особенностей хватает.
Выбравшись из машины, Эйруин запрокидывает голову.
– Ничего себе. Там облака на вершине.
Я тоже оглядываю гору, к подножию которой жмутся такие маленькие по сравнению с ней человеческие строения. Дом, милый дом.
– Ага. А под ними снег. Можно покататься на лыжах, если не заебёшься туда лезть.
– И который дом твой? – Ру перебегает взглядом от одного этажа к другому.
– Предпоследний, – я указываю на окна с жёлтыми занавесками, наклоняюсь и поднимаю с земли камушек. – Сейчас покажу, как мы в детстве…
Я не успеваю договорить, потому что попадаю с первого броска, и через пару секунд на порог выскакивает мама: с кухонным полотенцем в руках, в спортивных штанах и колышущейся парусом футболке с вытертым принтом. Судя по тому, что там изображена какая-то музыкальная группа, перехватила у Берты.
Она озирает дорогу внизу и было открывает рот, чтобы выдать наверняка матерную тираду, но замечает нас – и замирает в изумлении.
– Мам! – я радостно машу руками.
