Дети вообще проявляли к нему особый интерес. Очень смешно повизгивали, когда он неожиданно поводил локтями, как заводная кукла, или подмигивал им.
Однажды он ехал в трамвае с одной озабоченной своими мыслями мамашей и ее маленьким мальчиком. Мальчик открыл свои круглые глаза на полную мощность и не сводил с него взгляда всю дорогу. К несчастью, они выходили на одной и той же остановке, и ему пришлось предложить свою помощь по спусканию коляски на землю. Лицо мальчика на бесконечные три секунды оказалось на одном уровне с его лицом, ничего не оставалось, как подмигнуть ему, мальчик наконец улыбнулся. И совсем ошалел от счастья, когда свесившись с коляски и извернувшись всем тельцем, увидел, как Золотой человек помахал ему вслед. Все люди в трамвае и вокруг почему-то тоже улыбались и подталкивали друг друга плечами.
Серебряная парочка летом ела круглое эскимо в блестящей ледяной фольге. В золотой мороженое было очень трудно найти, так что он предпочитал лимонный лед, он более всего походил на золотую еду. Шоколадки летом таяли даже в наружном кармане.
Зимой он брал с собой небольшую золотую фляжку с коньяком, зимой можно, особенно, когда пасмурно и хочется домой – лечь на диван и задремать. Пока он не научился спать с открытыми глазами, он часто об этом мечтал – оказаться дома и лечь на диван.
Ночью обычно было не до сна, во-первых, за день в мире накапливалось много новостей, которые нужно было прочитать и расстроиться. Во-вторых, костюм из-за сквозняка, пробиравшегося сквозь ветхие окна, качал рукавами, а иногда и штаниной. И ему казалось, что он едет в поезде, который постоянно въезжает в тоннели и сидящий напротив темнокожий старик в золотом костюме что-то пытается жестами ему сказать. Сам старик сливался с темнотой, костюм же наоборот ее отражал и от этого сиял еще сильнее. Это очень отвлекало. Он пробовал оставлять костюм в прихожей, но сильно переживал, как бы его не погрызли мыши. Он их никогда не видел, но каждый раз открывая дверь, отчетливо ощущал их запах. Невидимые мыши, ниже травы, тише воды, но запах не спрячешь, он проникает везде.
Он слушал джазовую радиостанцию, чтобы отвлечься от новостей, поправлял золотой краской потертости на костюме, начищал до золотого блеска башмаки. Краска, конечно, дорогая, но качественная. Дождь не оставлял на ней сухого места, но она держалась до последнего. Те серебряные сразу под дождем сразу оплывали, они предпочитали дешево тратить деньги. Потом он все же ложился на диван, закрывал глаза, костюм качал рукавом, носки червячками шевелились в ботинках, сон тоже сносило сквозняком.
