Лизе даже обидно стало, подумалось: «Бесчувственная селедка какая-то. И что он в ней нашёл?»
Она уже развернулась, чтобы покинуть свой наблюдательный пост у дверей, когда отец в порыве страсти громко выдохнул:
– Алечка, ты чудо!
«Алечка? – пронеслось у Лизы в голове. – Интересно, это уменьшительное от Алекто или как?».
Она вновь обернулась к дивану, и увиденное поразило её настолько, что по спине побежали мурашки.
Руки избранницы отца уже не лежали расслабленно, они вцепились в обивку дивана. При этом пальцы её неестественно расширились, удлинились, поблескивали серебристо-черной чешуей и заканчивались огромными заостренными сверкающими когтями.
Лиза испуганно зажмурилась, одновременно боясь и хоть звук проронить, и увидеть как этими когтями «госпожа Алекто», как её назвали монстры, вцепится в спину отца. Наконец она раскрыла глаза и с удивлением обнаружила, что так напугавшие её руки расслабленно покоятся на диване и ничем не отличаются от обычных ухоженных женских ручек с прекрасным маникюром.
«Или она и вправду ведьма или я схожу с ума» – подумала Лиза и, отойдя от двери, поспешила на кухню за молоком.
Следующий день для Лизы начался с неприятностей. В школе на первом же уроке учитель математики и по совместительству завуч лицея – Ольга Степановна, решила проверить у всего класса домашнее задание. Узнав, что Лиза его не выполнила, она потребовала дневник и мало того, что вкатила ей двойку, так ещё замечание на полстраницы написала и велела, чтобы завтра под этим её шедевром в обязательном порядке стояла подпись отца.
Вечером Лиза подошла к отцу, который в гостиной на первом этаже смотрел футбол по телевизору. Дождавшись рекламной паузы, она протянула дневник:
– Я получила двойку, пап. И ещё замечание. Расписаться можешь?
– Иди покажи матери, пусть она подписывает. Она в кабинете, наверху.
Лиза испуганно потупилась и едва слышно спросила:
– А ты не можешь? Учительница сказала, чтобы ты подписал.
– Мы, по-моему, вчера договорились, – отец сурово нахмурился, – что за твоим поведением следит она. Или ты забыла? Так учти, посмеешь ей перечить, накажу раз в десять сильнее. И если узнаю, что к ней не подошла, тоже. Иди!
Спорить больше Лиза не посмела и, сжав в руках дневник, вышла. Поднявшись на третий этаж, она постучала и несмело замерла у дверей кабинета.
Услышав: «да, войдите», она зашла и плотно закрыла за собой дверь.
Её так называемая мать сидела, забравшись с ногами на небольшой диванчик, стоящий в углу, и листала журнал.
