И Алекто вдруг поняла, что не хочет настаивать на своём решении, чтобы вновь не сломить его. Таким он ей нравился больше. Гораздо больше.
– Хорошо, пусть зовут матерью, – она глубоко вздохнула и отвела взгляд. – Хотя что-то мне подсказывает, вряд ли они по доброй воле согласятся на это…
– Я заставлю!
– Дело твоё. Заставляй, если хочешь… я не стану вмешиваться.
– Спасибо, Аля, – Влад разжал руку и осторожно погладил по плечу. – Я это… не больно тебя схватил? Я не рассчитал что-то… ты не сердись…
Войдя в мастерскую, они увидели юношу, стоящего перед мольбертом. Его чёрные волосы были подобраны в хвост, он нервно кусал тонкие губы и вертел в руках кисточку.
– Саш, отвлекись, – окликнул его Влад, – я хочу познакомить тебя с моей женой и теперь твоей матерью.
– Здрасьте, очень приятно познакомиться, – обернувшись, юноша кивнул Алекто и вновь повернулся к мольберту.
Алекто вгляделась в картину. У юноши явно был талант. Цветопередача, ракурс, свет, мимика лица… Девушка на картине была бы очаровательной, если бы не пропорции, перспектива и явное незнание азов изображения движений человека.
– Ты давно рисуешь? – Алекто подошла ближе.
– С детства, – не оборачиваясь, ответил он.
– А где учился?
– Нигде… этому нельзя научиться, это надо чувствовать… это мой мир.
– Почему нельзя? Любой художник должен учиться, чтобы знать определенные технические приемы, хотя бы строение человека, например…
– Учат ремесленников. А я – творец!
– Ты уверен, что тебе бы это повредило?
– Безусловно. Кретины они там все. Что с них взять?
– Ты хоть раз пробовал учиться в художественной школе?
– Да даже не один раз. Много. Везде одно и тоже… с первого урока всё становилось ясно.
– Хочешь я докажу тебе, что знание азов позволяет творить лучше?
– Ну и как это можно доказать? – юноша нехотя отвернулся от мольберта и повернулся к ней.
– А вот как, – Алекто взяла из его рук кисточку, окунула её в тёмную краску на палитре и несколькими резкими мазками поменяла девушке разворот плеч, пропорции рук и обозначила перспективу на картине.
– Ты что сделала?! – парень даже задохнулся от гнева, – я три месяца на неё угробил, а ты всё испохабила! Да руки тебе оторвать и то мало будет, – он вырвал кисточку из рук Алекто.
– Ты как разговариваешь с матерью? – гаркнул на него Влад. – А ну извинись!
– Да какая она мне мать? Я вижу её первый раз! Или я теперь каждую твою шлюху должен буду матерью называть? Ты меняешь их словно перчатки, а я, значит, перед каждой прыгай?!
