– У Вас что-то случилось? – Алекто участливо посмотрела на водителя джипа и его заляпанные грязью ботинки.
– Конечно случилось, – раздраженно хмыкнул он, – по вине этих кретинов, дорожных строителей или эксплуатационщиков… ну одним словом тех, кто за эту дорогу отвечает, я сначала тебя грязью облил, а теперь ещё и сам туда же провалился, а у меня совещание через сорок минут с возможными клиентами… Нет, вечер сегодня явно не задался. Ладно, – он саркастическим взглядом окинул Алекто. – Пары кусков хватит на возмещение морального ущерба и химчистку? Только учти, больше все равно не предложу, это на данный момент вся моя наличность. Так что не кочевряжься и соглашайся, пока я добрый.
– Вы чрезвычайно добры, но Ваше беспокойство излишне. Я не в претензии к Вам, так что не утруждайте себя и продолжайте путь к ожидающим Вас возможным клиентам. Если Вы поторопитесь, то даже успеете привести в порядок Вашу обувь до совещания, – волне миролюбивым тоном проговорила Алекто, хотя тварь внутри уже бушевала и горела нетерпением изорвать в клочья неожиданно подвернувшуюся и столь бесцеремонно-наглую возможную жертву.
– Гордая, да? Выделываешься? Да я вообще мог не возвращаться! А я из-за тебя ботинки все испохабил между прочим…
– Вам не кажется, что обвинение меня в Ваших неприятностях несколько необоснованно? Я, конечно, оценила сделанное Вами предложение, но оно, как я уже сказала, было излишним. И смею заметить, я Вас ни о чем не просила и претензий Вам никаких не высказывала… Поэтому в данной ситуации могу лишь посочувствовать, что Вас постигла подобная неприятность, и напомнить, что чем дольше Вы будете со мной её обсуждать, тем меньше времени останется у Вас на её устранение.
– Да ты бы на себя посмотрела, курица ты недоделанная, стоишь по уши в грязи, а туда же… выделываться… хоть бы представляла что из себя, а то кроме фанаберии и нет ничего… Иди куда себе шла, черт с тобой. Не хочешь, чтобы тебе помогали, и не надо. Видно грязь – привычная для тебя среда обитания, вот и сиди в ней, – мужчина зло сплюнул и развернулся к своей машине.
Ярость беснующейся твари затопила Алекто, однако внешне это проявилось лишь в недобро сузившихся глазах и явно хищной улыбке, тронувшей уголки губ.
– Вы чувствуете собственное величие, когда даете понять окружающим, какое они ничтожество по сравнению с Вами? – в её голосе зазвучала властность, которой, как она знала, не мог противостоять ни один смертный. Она решила удовлетворить и себя, и тварь.
